Вадим Сопряков - Восток — дело тонкое - Исповедь разведчика

Ляхтеров доложил начальнику Генерального штаба, что в Разведуправлении есть сведения о разработке в Германии таких танков и самоходных орудий. Но специалисты считают, что от первых пробных испытаний опытного образца до серийного производства таких машин требуется от двух до трех лет. В войсках Германии сейчас таких танков нет. Николай Григорьевич подчеркнул, что он лично наблюдал в марте — апреле 1941 года прохождение через Венгрию трех немецких танковых дивизий для нападения на Югославию и их возвращение обратно для ремонта. Все танки имели 22-мм броню. (Только летом 1943 года на Курской дуге и в районе Харькова появились новые немецкие танки с броней 75 мм — «Пантера» и «Леопард» и самоходные орудия «Фердинанд» с броней 220 мм.)

От Жукова Ляхтеров поехал в МИД к Вышинскому. Он проинформировал заместителя наркома об обстановке в Венгрии и о твердом решении регента Хорти и правительства страны выступить на стороне фашистской Германии в случае ее войны с СССР.

В прессе последних лет уже много писалось о репрессиях в армии накануне второй мировой войны. Они нанесли огромный ущерб Советским Вооруженным Силам, всей обороноспособности Советского государства.

Внутриполитическая обстановка в стране в 30-х годах вызывала у Сталина опасения в отношении позиции крупных военачальников (Тухачевского, Егорова, Триамдофилова, Берзина и др.), которые открыто критиковали выдвиженцев Сталина — Ворошилова, Буденного, Кулика, Щаденко и других, не понимавших необходимости создания современной, высокомеханизированной и мобильной армии, усиливали подозрительность и определенные опасения, что армия может проявить колебания в поддержке проводимого им курса. Отсюда стремление убрать из армии всех колеблющихся, всех, кто вызвал у Сталина и его ближайшего окружения хоть малейшие сомнения.

О характере и размерах репрессий в Красной Армии и Военно-Морском Флоте в 30—40-х годах можно судить по выступлению К. Е. Ворошилова на заседании Военного совета при наркоме обороны СССР 29 ноября 1938 года. Он заявил: «Весь 1937 и 1938 годы мы должны были беспощадно чистить свои ряды, безжалостно отсекая зараженные части организма до живого, здорового мяса, очищаясь от мерзостной предательской гнили». И далее: «За это время мы вычистили больше четырех десятков тысяч человек… мы можем теперь с уверенностью сказать, что наши ряды крепки и что РККА сейчас имеет свой до конца преданный и честный командный и политический состав».

Комиссия Политбюро при ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30—40-х и начала 50-х годов, установила, что И. В. Сталин не только давал указания об арестах безвинных людей, но вместе с Молотовым, Ворошиловым, Кагановичем и Ежовым они решали вопросы о расстреле большого количества советских граждан, в том числе и видных военных деятелей.

В первую очередь были обезглавлены: Военный совет при наркоме обороны СССР. Из 85 членов совета было репрессировано 76 человек, 68 из них — расстреляно; затем «мозг армии» — Генеральный штаб, штабы округов и особенно военная разведка всех степеней; руководство всех служб наркомата обороны, ВВС, ВМС, ПВО и военных академий — всего 408 осуждено, из них 401 приговорен к расстрелу. Даже на С. М. Буденного органы НКВД сфабриковали показания о принадлежности его к военно-фашистскому заговору.

Осенью 1938 года Ворошилов решил собрать совещание ответственных работников Разведывательного управления Генерального штаба и узнать их мнение о возможности назначения начальником Разведуправления комдива Орлова, бывшего военного атташе в Германии, он, кстати, с ноября 1937 года временно исполнял обязанности начальника Разведупра. На совещании присутствовал и сам Орлов. Все было как «выборы» в Гражданскую войну. Маршал задал этот вопрос, но зал молчал. Вдруг поднялся полковник С. Степанов и сказал: «Орлов высокообразованный человек, свободно владеющий тремя языками, отличный информатор, но он никогда не занимался агентурными и военно-диверсионными делами. Поэтому целесообразнее на эту должность назначить одного из работников Разведуправления или начальников разведотделов штабов Ленинградского или Дальневосточного округов».

Ворошилов согласился с этим и добавил: «Подумаем и в ближайшие дни решим».

Фактически начальником Разведывательного управления Генерального штаба был назначен комдив Гендин из НКВД. Его рекомендовали как «одного из лучшик учеников Дзержинского». Его основной задачей было как можно быстрее завершить «чистку» Разведывательного управления от «врагов народа» и создать новую высокоэффективную агентурную сеть. Через девять месяцев он сам был арестован как «враг народа» и расстрелян.