Николай Тимофеев - Трагедия казачества. Война и судьбы-1

Всего Вам доброго! Кланяйтесь Юрию Алексеевичу и Вашей супруге!

Искренне Ваш п/п.

Дорогой Герман!

Давно собираюсь послать Вам свой «исторический мемуар» о том событии, которое наш Ставрополь перенёс с 3 августа 1942 г. по 20 января 1943 г. И Вы, наверно, запомнили начавшееся страшной бомбёжкой воскресное утро, унёсшее несколько сотен жизней людей, стоявших в очередях в районе Нижнего базара и бежавших вслед за отступавшими воинскими частями по улицам Невинномысской (Молотова) и Госпитальной (Ленина). Московское радио в тот день с утра щебетало об упорных боях в районе Сальска, тогда как на беззащитный Ставрополь уже неслась грозная армада танков армейской группы «А» фельдмаршала Клейста. Это было незабываемое зрелище! Не успели прозвучать разрывы последних бомб над городом, как с северной стороны — с Ташлы показалась лавина громадных машин и танков ешё с вечера сосредоточившихся в районе с. Донского. На протяжении всего дня нескончаемая вереница главных сил армейской группы «А» (её лозунг был «Panzer voran» — «Танки вперёд»!) вливалась в город, растекаясь по улицам и рассредоточиваясь по городским окраинам. Большое число танков сразу же расположилось в роще (парке культуры и отдыха) и простояло до конца оккупации [33] В часы бомбардировки Ставрополя я с родителями был в той роще, бывшей Воронцовской, и хорошо помню как там обосновались немцы. Об этом подробно рассказал в своей книге «Оккупация». — Г.Б. .

Внезапность возникновения главных сил в Ставрополе непостижима! Бюро Ставропольского крайкома прервало своё заседание, когда по городу уже неслись немецкие танки… Курсанты авиационного училища [34] То были курсанты не авиационного училища, а Житомирского пехотного. — Г.Б. разбегались куда попало, увидя грохочущие танковые колонны прямо из окон учебных классов. Госпитали остались не эвакуированы и их «ранбольные» недвижимо лежали на койках. Наиболее предусмотрительным оказался НКВД: ещё за неделю до событий по дороге на Старомарьевку брели многочисленные этапы в сопровождении охраны и лающих овчарок. Какую-то часть самых отъявленных «врагов народа» успели расстрелять и их тела бросить в устроенные во дворе тюрьмы известковые ямы…

Захваченные врасплох райкомы не могли сообщить в крайком партии о стремительном продвижении немецких авангардных частей. Телефонная связь с городом была перерезана и звонить уже было некуда. О секретаре крайкома М.А. Суслове тогда говорили, что будто бы он на второй день оккупации приходил к зданию горкома партии «напротив входа в рощу» и сокрушённо печалился: «Что я скажу о случившемся своим коммунистам?». Это может быть и родившаяся в те дни легенда. Но на форштадте упорно ходила молва, что в первые дни оккупации Суслов скрывался в сарае своей прислуги на Невинномысской улице. Этот слух косвенно подтверждён появившимся в печати воспоминанием о том, как ночью 5–6 августа 1942 г. видели Суслова ехавшим в машине вблизи села Татарка. Не исключено, что Суслов, застряв в городе, вынужден был пойти на прорыв по неустойчивым тылам противника, держа курс на Кизляр, где он затем и обосновался. Сам он эту свою тайну так и унёс с собой в могилу, нигде и никогда не обмолвившись словом, как ему пришлось бежать из тогдашнего Ворошиловска, захваченного оккупантами [35] Аппарат крайкома ВКП (б) с Сусловым умчал на двух грузовых машинах и «Эмке» в 15:30 3 августа через Татарку, станину Темнолесскую и далее на Кизляр. — Г.Б. . Город достался им целёхоньким «на блюдечке с голубой каёмочкой».

Немецкое командование обратилось к населению с приказами и извещениями, возложив заботу о жителях на городскую управу во главе с бургомистром С.Н. Меркуловым. Городская управа расположилась в здании горисполкома. Организовалась полиция и набраны полицейские. По одному из первых распоряжений все жители должны были с паспортами зарегистрироваться в отделениях полиции. Всем было предписано оставаться на своих рабочих местах. В здании Госбанка открыли биржу и там надлежало взяться на учёт тем, кто не имел работы.

В первые дни оккупации немцы смотрели сквозь пальцы на грабежи магазинов и складов и население таким путём запасалось разными продуктами. На мельницах пустили в переработку не сгоревшее на элеваторах зерно и из муки начали выпекать хлеб, который стали выдавать населению по карточкам (по 500 гр.). Хлеб был задымлён, но у не избалованного советской властью населения он с успехом шел в пищу…