Николай Тимофеев - Трагедия казачества. Война и судьбы-4

На основании вышеизложенного осужденный потребовал вынести в отношении него оправдательный приговор, а клеветников предать суду военного трибунала.

На следующий день Алексей Михайлович написал еще одно заявление в Военную Коллегию Верховного Суда СССР и в копии — посланнику Федеративной Народной Республики Югославия. Ссылаясь на принятое в феврале 1946 г. решение Генеральной Ассамблеи ООН о передаче военных преступников в те страны, где они служили и совершили военные преступления, он просил передать его в руки югославских властей. Алексей Михайлович был готов объявить себя военным преступником, только бы вырваться из цепких лап сталинского «правосудия».

На кассационной жалобе и на заявлениях имеется пометка представителя тюремной администрации: «Сегодня же отправьте это в военный трибунал. З/ХІ-47 г.»

Никто, разумеется, и не думал отправлять заявления осужденного в военный трибунал, тем более в югославское посольство, Правда, и в тогдашней Югославии вряд ли мог надеяться Алексей Протопопов-Медер на справедливое решение своего вопроса. Советские советники в органах государственной безопасности Югославии с успехом прививали своим подопечным навыки, как следует решать дела такого рода. Единственное, что — климат в Югославии был помягче, чем в Сибири…

Но совершенно неожиданно в Военную Коллегию Верховного Суда СССР 15 ноября 1947 г. поступил кассационный протест, подписанный заместителем военного прокурора войск МВД Западно-Сибирского округа подполковником юстиции Латышевым, уже знакомым читателю по эпизодам, связанным с попыткой обвинения Алексея Протопопова-Медера в измене родине, по статье 58-1 «б». Тогда подполковник Латышев избавил Алексея Михайловича от жестокой кары, может быть — от смертной казни.

На этот раз, повторив в своем протесте все, что было изложено в приговоре, подполковник Латышев написал:

«…Таким образом, вина Протопопова-Медера доказана, преступление квалифицировано правильно, однако мера наказания — 20 лет заключения в исправительно-трудовых лагерях — судом определена неправильно и с нарушением закона, поэтому приговор не может быть оставлен в силе, поскольку в действиях Протопопова-Медера отсутствуют шпионаж, вредительство и диверсия, и суд не признал целесообразным применять к Протопопову-Медеру полную санкцию первой части статьи 58-2 УК РСФСР [55] Полная санкция этой статьи предусматривала наказание вплоть до смертной казни (после ее отмены — до 25 лет лишения свободы), неполная санкция, при отсутствии особо отягчающих обстоятельств — до 10 лет лишения свободы. (М.П.) (с применением Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 мая 1947 г.), то суд мог определить наказание Протопопову-Медеру в 10 лет лишения свободы, а не 20 лет, как это сделал суд.

На основании изложенного и руководствуясь статьей 413 УПК и 23 УК РСФСР,

ПРОШУ:

приговор Военного трибунала войск МВД Западно-Сибирского округа от 18–19 октября 1947 г. изменить, меру наказания Протопопову-Медеру снизить до 10 лет лишения свободы в исправительно-трудовых лагерях».

Трудно сказать, чем руководствовался прокурор Латышев, обращаясь в высшую судебную инстанцию с таким кассационным протестом. Может быть, наблюдая заделом Алексея Протопопова-Медера, он уверился в невиновности отданного под суд военнопленного и хотел привлечь внимание к допущенной несправедливости.

Может быть, он был не в ладах с военным трибуналом своего округа и своим кассационным протестом хотел доставить кому-то служебную неприятность.

А может быть, он просто не терпел каких-либо отклонений от средней линии и считал, что приговоры всем надо выносить одинаковые — и Чегодаеву, и Протопопову…

Но так или иначе, кассационная жалоба подполковника Латышева привела к тому, что в Военную Коллегию Верховного Суда СССР работники военного трибунала вынуждены были отправить и жалобу осужденного. Прошло почти два месяца, прежде чем неповоротливая машина сталинского правосудия сделала еще один оборот. Военная Коллегия Верховного Суда СССР в составе председательствующего генерал-майора юстиции Матулевича и членов коллегии подполковников юстиции Клопова и Павленко вынесла секретное определение № 3-6250:

«Рассмотрев в заседании от 10 января 1948 г. кассационный протест заместителя военного прокурора войск МВД Западно-Сибирского округа и жалобу гражданина Протопопова-Медера Алексея Михайловича на приговор военного трибунала войск МВД Западно-Сибирского округа от 18–19 октября 1947 г. по делу осужденного по статье 58-3 УК РСФСР, с санкцией статьи 58-2 УК РСФСР, с применением пункта 2 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 мая 1947 г., к лишению свободы в исправительно-трудовых лагерях на 20 лет с конфискацией всего лично ему принадлежащего имущества и заслушав доклад тов. Павленко и заключение помощника Главного военного прокурора подполковника юстиции Садикова об оставлении приговора в силе,