Николай Тимофеев - Трагедия казачества. Война и судьбы-5

Потом нас вывезли в бывший лагерь японских военнопленных на строительство шахты Тайбинская. Здесь организовали большую бригаду со специалистами разных профилей: электрики, водопроводчики, специалисты по канализации, крановщики малых и больших кранов.

В моей бригаде работал механиком немец — прекрасный специалист. И он рассказал, что его жена связалась с парторгом МТС. Чтобы им не мешать, он ушел в горы, сделал землянку, кузнечный станок и стал подковывать ишаков. Хорошо зарабатывал, а узбеки несли ему все, что нужно для жизни. Сын нашел отца в горах и стал жить с ним, а не с матерью. Поэтому она, договорившись со своим сожителем, подала заявление, где лживо утверждала, будто он оказал: «Скорее бы пришли немцы». Его арестовали, привезли в Бухару и дали 10 лет. Поместили в одиночную камеру. Выводили на работу в подвальное помещение, где расстреливали людей. Чтобы не было слышно выстрелов и криков, заводили мотор. Трупы пропускали через большую мясорубку. Он смывал кровь и готовил подвальное помещение к очередной ночи.

Здесь я встретился с офицерами царской армии, которые до войны жили во Франции. Они уже пожилые, больные и работали только дневальными. Однажды их вызвали и сказали: «Вы нам мешаете перевоспитывать людей».

Вывезли неизвестно куда. Вскоре вывезли и меня.

В Чите остановились, и нас под конвоем сводили в баню. Когда возвращались из бани, из другого вагона заключенный крикнул: «Такого-то убрать». Подсказал его приметы. Зашли в вагон. Воры мокрым полотенцем стали душить названного, стягивая с двух сторон. Тот, схватившись обеими руками за полотенце, кричит: «Дядь Вань, помогите!» Что я мог сделать: их 32 человека, а нас — «мужиков» — всего трое. Забежал конвоир и крикнул: «Все в угол!» Меня трясет, а вор: «Подумаешь, одним бараном меньше». А задушенный парнишка был такой тихий, все время нас держался. Очень жаль.

Конвоир спросил: «Кто сделал?» Кто-то из воров крикнул: «Мышь, бери на себя!» Вышел пацан и сказал, что это его работа. «Как же ты сумел справиться с таким большим?» Пацан ответил, что смог. Забрали труп и пацана. Воры сказали, что этот пацан уже четвертую судимость имеет за взятую на себя вину вместо других.

Прибыли в порт Ванино. На горе у берега моря большая площадь огорожена колючей проволокой и разбита на клетки. В этих клетках помещались заключенные, разделенные по преступлениям: воры, суки, мужики, то есть пленные, и «власовцы». В каждой клетке туалет: навес над вырытой ямой, над которой уложены две доски. Поодиночке ходить туда опасно. Таких подстерегают и «потехи ради» бросают в яму вниз головой. Торчат одни ноги. Страшно дико на это смотреть!

«Люди-звери», им же в клетках нужно чем-то позабавиться? Кладут человека головой на камень, на голову кладут другой и «герой-палач» третьим камнем бьет, чтоб мозги вылетели. Охрана не вмешивается в эти «забавы». Их задача, чтоб никто не убежал.

Грузят нас — этот «ценный товар» — на пароход, и поплыли… 42 суток. Трое суток стояли, затертые льдами, ждали, пока придет ледокол и прочистит путь. Прибыли в устье реки Яна. Здесь перегрузили на баржи и 8 суток к поселку Батыгай. Воры сразу узнали, что в поселке лагерь сук и взбунтовались. А ведь с нами плыли только воры! «Мы не пойдем сюда. Отправляйте нас дальше», — и пытались задержать мужиков.

Охрана приказала всем сидеть, и чтоб никакого движения. Вызывают пофамильно. Мужик встает, а воры кричат: «Не вставай! Мы своего добьемся. Нас повезут в другое место». Не помогает. Один ко мне: «Отдай шапку. Все равно у тебя суки отберут». Я ему ответил: «А ты чем лучше, сволочь?»

Постепенно все ушли к машинам, осталось человек 30 воров. Нас отвезли в лагерь, а ворам приказали лечь, поверху «прошили» из автомата и предупредили: «Кто поднимется, стрелять будем». Затем подходили охранники, брали воров по одному и бросали в кузов машины, где в каждом углу стоял охранник с автоматом. Ворам приказали лечь и не подниматься.

Разместили нас по баракам. Началась новая лагерная жизнь и новые «зрелища», как суки обрабатывают воров:

— изобьют вора до потери сознания, обольют холодной водой, снова изобьют и спрашивают: «Ты принимаешь нашу веру?»

— используют в «задний проход»,

— заставляют целовать член и т. д. и т. п.

Так добиваются своего, и после такой «обработки» в туалет нельзя зайти — все в крови.

По прибытии пошли на работу на обогатительную фабрику № 418. Там руда, привезенная из шахт из-под Верхоянска, обогащалась и перерабатывалась в порошок, который отправляли на материк. За работу платили гроши, да и те, отбирали «шестерки» (подручные у главарей сук) прямо у кассы. Этот грабеж продолжался до самой смерти Сталина.