Мстислав Горбенко: Восхождение Мира на Эверест

65. В летней резиденции Далай-Ламы

В 4.30 выехали в аэропорт, и через полтора часа нас дотошно начала проверять таможня. При этой неизбежной и малоприятной процедуре ожил и проявил большую активность Ин Дау Ши — переводчик китайской команды, выполнявший в ней, как мы подозревали, дополнительные функции в лучших традициях стран социалистического лагеря — как говорится, «товарищ в штатском». По его оживлению чувствовалось, что человек наконец занялся любимым делом, Но плохо было не то, что он искал криминал, а то, что он его нашел — и нашел в нашей команде. К нашему общему позору, в рюкзаке переводчика Бори были обнаружены пропавшие ранее две радиостанции с аккумуляторами. Станции эти разыскивали еще под Эверестом, и Борис многократно переводил обращение Уоррена и Джима с просьбой найти и вернуть аппаратуру. Я не мог смотреть Джиму в глаза…

Два часа лету — и мы в Чэнду, утонувшем в зеени и набитом лавками с невообразимым количеством товаров и продуктов. Все это впечатляло, но там же мы видели тяжелый труд китайцев, работающих целый день по колено в воде на рисовых полях, и понимали, что это изобилие (сравнительное) достигнуто тяжелым и упорным трудом.

Вечером консул США устроил большой прием в нашу честь. Здесь мы встретились с соотечественниками, которые работают в Чэнду. Мы были рады видеть их, они — нас, рассказывали, что жить здесь, конечно, тоскливо, но выгодно. Прием проходил очень тепло, весело — даже устроили соревнование, кто больше съест гамбургеров. Чемпионом стал Джим — четыре штуки, я смог одолеть только три.

Американская команда внезапно поменяла планы и завтра не вылетает в Пекин с нами, а направляется в Гонконг. Я зашел в номер к Джиму и Уоррену, поговорили по душам. Они еще раз заверили меня, что все сделают для оказания помощи моему сыну. Я принес извинения руководству американской команды за инцидент в аэропорту Лхасы. Объяснил, что переводчик — не альпинист и был приглашен в команду как знающий английский и китайский. Джим и Уоррен выслушали меня молча и мягко перевели разговор на другую тему. Да, это пятно, опять пятно на советской команде, которая и так, к сожалению, во многих случаях выглядела не очень хорошо. Достаточно вспомнить восхождение первой «шестерки»… Мы часто забываем, что поступок каждого складывается во впечатление обо всех, а ведь мы были на Эвересте не просто альпинистами, а прежде всего представителями своей страны.

Поразительно, но все американцы вышли в шесть утра провожать советскую команду в Пекин (у них рейс был в полдень). Мы были очень тронуты. Прощание вышло очень дружеское, веселое, но, несмотря на веселье, именно здесь первый раз пришла ко мне грустная мысль: все, пора расставаться, «Восхождение Мира на Эверест» окончено. Казалось, что конца не будет экспедиции — и уже разлетаемся. Как говорят американцы — «Бай-бай»!

В пекинском аэропорту нас встречали с цветами китайские альпинисты. Был дан большой ужин в ресторане. Много тостов и речей было о дружбе между нашими народами, о будущих экспедициях в Гималаи.

Мы попали в цейтнот: вместо запланированного вылета 30 мая пришлось улетать 26-го. Все целый день бегали по Пекину, покупали подарки родным. Вечером нас тепло приняли в советском посольстве — самом большом, как нам сказали, посольстве мира.

66. Лхаса. Паломники совершают обряд очищения

Перед отлетом обедали в рядовом китайском ресторане, каких несчетное количество кругом. Рекой лилось пиво. Когда спохватились ехать в аэропорт, то не досчитались доктора Липеня. Поиски по всему кварталу не увенчались успехом. Мы часто обыгрывали его фамилию с китайской Ли Пень, но сейчас было не до шуток. Автобус укатил без него, оставили ждать легковую автомашину. При посадке доктор объявился (забегался по магазинам), и Шатаев, облегченно вздохнув, высказал ему все, что думал по этому поводу.

Прощай, Пекин, Китай, Лхаса, Тибет! Мы вкусили радость знакомства с Гималаями, и теперь наверняка нас всю жизнь будет тянуть в эти высочайшие горы мира. До встречи! В аэропорту Шереметьево-2 из-за таможенного барьера увидел Лилю, старшего сына Андрюшу — и вскоре объятия, цветы. Сколько знакомых и милых лиц людей, известных каждому советскому альпинисту — Галина Моисеевна, Эдик Мысловский, Валентин Иванов, Николай Черный. Нас приветствовали, поздравляли. Правда, телевидения и прессы, которые баловали нас своим вниманием в Штатах, Китае, Тибете, здесь не было, и только единственный фотокорреспондент из журнала «Турист» запечатлел момент возвращения сборной страны после удачного восхождения на Эверест.