Михаил Дьяконов - Амундсен

Следующий полет — к полюсу — был назначен на 22 мая, как и советовал институт, рекомендовавший Нобиле произвести полет от Кингсбэя к северной Гренландии, затем к полюсу и оттуда обратно в Кингсбэй. Вместе с тем норвежские метеорологи настоятельно советовали Нобиле не летать в области к северу от Шпицбергена, особенно не заходить за 10-й восточный меридиан. Это предостережение было повторено Нобиле несколько раз, уже когда «Италия» начала свой полет. «Италия» пустилась в путь утром 23 мая и, в точном соответствии с указаниями института, направилась сначала на запад к Гренландии, а оттуда к полюсу.

Хотя метеорологические сводки не давали полной уверенности в благополучном исходе полета, но, говорят, Нобиле выразил желание быть на полюсе 24 мая, в годовщину того дня, когда Италия вступила в мировую войну. Мальмгрен относился очень пессимистически к полету, отмена которого, впрочем, от него не зависела. Поэтому он удовольствовался философским замечанием:

— Погода не из блестящих, но все равно, ведь не пойдешь обратно, когда уже надел на себя авиационный костюм?

Полюс был благополучно достигнут вскоре после полуночи в ночь на 24 мая. Никакой попытки к спуску из-за условий погоды, к счастью, не предпринималось, и дирижабль, покружившись около двух часов над полюсом, лег на обратный путь. Предварительно на полюс были сброшены итальянский флаг, крест, освященный римским папой, и флаг города Милана. Граммофон играл фашистский марш, и все участники экспедиции — итальянцы стояли, вытянув вперед правые руки.

Между тем погода все ухудшалась. Спустился густой туман, начал задувать сильный западный ветер, вскоре перешедший в шторм, пошел снег, и быстрое образование льда на металлических частях дирижабля стало грозить серьезными повреждениями и каждую минуту могло привести к катастрофе. Во время полета «Норге» куски такого льда иногда попадали в пропеллеры и, отскакивая от них, ударялись об оболочку и пробивали ее. Густая пелена тумана обволакивала все кругом, и «Италия» летела вслепую. В довершение всех бед лед, осаждаясь на металлических частях корабля, сильно увеличивал его вес. Обледенела и антенна, что грозило перерывом радиосвязи с внешним миром.

В три часа утра в ночь с 24 на 25 мая, после 24 — часовой борьбы с ветром и непогодой, «Италия» находилась в 120 милях от северного побережья Шпицбергена. Буря продолжала свирепствовать и со страшной яростью гнала дирижабль на восток. Все три мотора работали при наивысшем числе оборотов, но скорость все падала, и под конец «Италия» летела вдвое медленнее своего обычного хода, делая не больше 50 километров в час. На борту все участники полета сохраняли хладнокровие и спокойствие, будучи уверены, что дирижабль справится и благополучно достигнет Кингсбэя.

Около 10 ч. 30 м. утра в пятницу 25 мая радиотелеграфист экспедиции Биаджи сообщил, что «Италия» находится приблизительно на 80° с. ш. и 15° в. д. Позиция была указана неверно — дирижабль находился в это время на 81° 15 с. ш. и 25° в. д., т. е. на 15 градусов дальше к востоку, чем советовали итти норвежские метеорологи. В телеграмме говорилось далее, что «Италия» будет на месте, вероятно, в конце дня и указывалось, что дальнейшие сведения будут даны через два часа. Это было последним сообщением с «Италии».

Понадобилось ровно две недели, чтобы вновь была налажена радиосвязь между внешним миром и экспедицией, которая к тому времени уже перестала быть ею и распалась на три отдельных партии.

Еще за час перед тем дирижабль начал было стремительно падать; были выключены моторы, оказалось, что испортился руль высоты. Но дефект был быстро устранен, моторы снова пущены в ход, и «Италия» опять поднялась на значительную высоту. Однако через час приблизительно вскоре после отсылки последней радиотелеграммы дирижабль внезапно начал опускаться кормой вниз и спустя некоторое время ударился об лед. События развивались с такой быстротой, что отдельные участники экспедиции не успели даже сообразить, что «Италии» грозит ужасная, неотвратимая гибель. Между тем моментом, когда корабль стал падать со все увеличивавшейся скоростью, и тем, когда девять человек, бывших в гондоле управления, очутились в снегу, покрывавшем льдину, прошло не более двух минут…

В последний момент моторы были остановлены, и команда принялась выбрасывать на лед все, что только попадалось под руку. Этим и об'ясняется, почему у потерпевших крушение оказалось впоследствии разное снаряжение и даже оружие, фотоаппараты и т. п. Гондолу управления прижало к снежной поверхности и проволочило так на расстоянии пятидесяти метров. Дно гондолы быстро провалилось, гондолу заполнило снегом, и в этом снегу и остались лежать участники полета, когда дирижабль, освободившись от тяжести гондолы со всеми бывшими в ней людьми и предметами, опять взлетел ввысь и скрылся в густом тумане, уже никем неуправляемый, в восточном-юго-восточном направлении…