Георгий Байдуков - Чкалов

Испытатель поудобнее прилаживает летные очки к глазам. Отпущены тормоза, самолет тронулся с места. Все: и директор завода, и главный конструктор, ведущие инженеры, механики, мотористы, представители Наркомата оборонной промышленности — радостно машут пилоту, желая большой удачи.

А что происходит дальше?

Складывая легенды давно прошедших дней, вот как теперь представляю события, происшедшие с испытателем и его машиной после того, как все провожавшие остались позади самолета «И-180».

Время 13.31 12 декабря 1938 года. Чкалов отруливает от летной испытательной станции. Он, как грамотный летчик, не удовлетворен рулежкой, которую совершил два дня назад. Главное же — самолет еще не опробован на разбеге, с отрывом от земли хотя бы на полметра.

Летчик, вспоминая задание ведущего инженера, понял, что Лазарев, видимо по неопытности, забыл о таком элементе испытаний, как отрыв от земли, хотя любой новый самолет без предварительного подскока в полет выпускать запрещалось. Поэтому Валерий Павлович решил не торопиться и пытался с первых шагов заставить машину подчиняться своей воле. Он наметил: сначала быстро порулить; потом сделать скоростную пробежку; затем оторваться чуть-чуть от земли и тут же приземлиться; и, наконец, снова зарулить в дальний угол аэродрома, примерно к ангару ЦАГИ, и оттуда, по диагонали аэродрома, навстречу ветру, по самому длинному направлению начать разбег и взлететь. Валерий прибавил обороты мотору, «И-180» стал набирать скорость. Летчик сбросил обороты двигателя и резко начал тормозить. Самолет быстро остановился. Снова повышаются обороты мотора, истребитель начинает движение вперед, а испытатель разворачивает его то вправо, то влево, определяя, насколько послушен самолет воздействию тормозной системы и руля поворотов, нет ли тенденций к рысканью или неуправляемому заносу хвоста. Все шло хорошо.

Одновременно Чкалов часто поглядывал вперед, чтобы не столкнуться случайно с неожиданно возникшими препятствиями. Осматривал он и небо над аэродромом, хотя знал, что сегодня, в воскресенье, после 13 часов не ожидали прилетов самолетов.

Теперь Чкалов разворачивает машину вправо, решив дать истребителю скорость, обеспечивающую подъем хвоста, чтобы получить представление об эффективности рулей глубины и поворотов. Испытатель прикинул, что если на траверзе главных ворот аэродрома он сбавит обороты двигателя до минимума, то успеет погасить скорость, опустить хвост и затормозить машину задолго до угловых ангаров, направление к которым сейчас является самым длинным.

Уже закончен разворот на избранную прямую. Летчик энергично увеличивает обороты мотора и вдруг ему передают приказание: немедленно вернуться на самолетные стоянки своего завода… Через минуту-другую к нему подбежали ведущий инженер и механик. С их помощью Чкалов развернул «И-180» и порулил в сторону летно-испытательной станции. Валерий Павлович был раздосадован, он пытался разгадать причину странного распоряжения сверху прекратить испытания. Летчик взглянул на сопровождающих самолет и увидел, что они идут тихонько, показывая ему знаки: можно рулить быстрее. Чкалов кивнул, что означало: «понимаю», будет исполнено», и начал левой рукой двигать сектор управления оборотами мотора. Но он вдруг почувствовал, что рычаг свободно стал двигаться вперед, а мотор вместо повышения мощности стал уменьшать обороты и, словно умирающий, сделав последний выдох, замер, отказавшись работать.

Произвольная остановка двигателя была полной неожиданностью для испытателя, так как он в суматохе и спешке подготовки машины на летной станции решался идти на «И-180» в первый полет только с твердой надеждой на безупречную работу мотора М-88.

— Что за ерундистика такая?! — крикнул механику Чкалов и, обращаясь к инженеру, сказал: — А по приборам было все в норме: и температура масла и головок цилиндров, и давление в магистралях бензина и масла…

Инженер и механик побежали к стоянке ЛИСа и вскоре вернулись на грузовой машине, в которой приехали многие специалисты-самолетчики и двигателисты. Они быстро сгрузили стремянки и лестницы и, установив их около носовой части истребителя, начали открывать люки, чтобы подобраться к мотору.

Чкалов, угрюмый и огорченный, продолжал сидеть в самолете. Он наблюдал за всеми, кто пытался установить причину произвольной остановки мотора. За каждого из них можно было поручиться как за добросовестного человека и хорошего специалиста.