Георгий Байдуков - Чкалов

Все журналисты и корреспонденты удивленно смотрели на Валерия Павловича.

— Да и неспроста Андрея Николаевича Туполева выносили на руках, как икону, с парохода на пристань Нью-Йорка не кто-нибудь, а сам Сикорский вместе с Дугласом, Валти и им подобными светилами американской науки и техники.

Гости с азартом что-то записывали в свои блокноты.

Чкалов сначала пробежал большую статью Всеволода Вишневского «За родину» и Д. Заславского «Мировая печать о полете советских героев» и только после этого громко стал читать послание Маттерна [20] Американский летчик Джимми Магтерн, совершая в одиночку кругосветный перелет, в 1933 году потерпел аварию над Чукотским полуостровом и был спасен нашим летчиком С. А. Леваневским. .

«Преклоняюсь перед героическими летчиками Советского Союза.

…Их искусное управление колоссально загруженным самолетом и чудесная навигация показали высокий уровень совершенства, достигнутый советской авиацией. Второй полет показал всему миру, что в недалеком будущем можно будет организовать регулярные рейсы. Кроме того, советские летчики Громов, Юмашев и Данилин установили такой рекорд дальности, который, по моему мнению, не так скоро удастся побить.

…Я глубоко ценю тот факт, что Советское правительство разрешило мне перелет над советской территорией и готово помочь мне сводками своих радиостанций.

Еще раз поздравляю советских героев-летчиков Чкалова, Байдукова и Белякова».

Все ожидали, как на это послание будет реагировать Чкалов. Валерий поправил вечно спадающую прядь русых волос и, глядя в окно вагона, сказал:

— В этой статье и намека нет, что Джимми собирается идти по нашему маршруту! А дозаливку горючего над Канадой или Аляской осуществить не так просто — мы с Ягором лет шесть назад в НИИ ВВС этим делом много занимались.

— А почему так сложно? — спросил кто-то из присутствовавших.

— Даже в районе своего аэродрома встретиться с заправщиком сложновато. А если будет еще плохая погодка? Как тогда? — ответил Чкалов.

В 16 часов 13 минут поезд плавно подошел к перрону Белорусского вокзала. В дверях вагона показался весело улыбающийся Чкалов. Он был взволнован, увидев забитый тысячами людей перрон, услышав восторженные овации.

Вместе с руководителями московских партийной и советской организаций, вместе с Россинским, Туполевым, Шмидтом и полярными летчиками Спириным, Бабушкиным, Алексеевым, Слепневым, Шевелевым, вместе с нашими женами и детьми, родными и знакомыми проходим через коридор из тысяч людей и появляемся перед десятками тысяч москвичей, заполнивших огромную привокзальную площадь. С женами и детишками поднимаемся на трибуну.

Площадь неистовствовала. Ливни оваций, приветственные крики. Валерий сказал мне на ухо:

— Черт его знает почему, а волнуюсь, как еще до этого ни разу не было даже в Америке.

— В Америке легче, там волнения сбивают свистом…

Лишь звуки мощного оркестра, заигравшего «Интернационал», усиленный радиорепродукторами, смогли унять восторги встречающих.

Чкалов держит под руки Ольгу Эразмовну и сына. Девятилетний Игорек в новенькой матроске неотрывно глядит на отца. Мальчик пригибает к себе его голову и что-то шепчет. Валерий заразительно смеется и целует сына в щеку.

Митинг открылся. Один оратор сменял другого. Бурные аплодисменты заставляли их делать частые паузы. По поручению ЦК ВКП(б) и Совнаркома СССР экипаж Чкалова приветствовал нарком оборонной промышленности.

С краткой ответной речью выступил Валерий Павлович, которому несколько минут тысячи встречающих не давали возможности начать говорить, приветствуя его непрерывными, бурными аплодисментами.

— Здравствуй, родная страна! — начал командир «АНТ-25». — Здравствуй, родная Москва! Мы очень счастливы и горды тем, что нам первым пришлось проложить новый маршрут, который лежал через Северный полюс в Соединенные Штаты Америки…

И вновь долго не смолкающие аплодисменты и крики «ура!».

Митинг окончен. Мы сошли с трибуны. Нас каждого отдельно со своими родными усадили в увитые гирляндами цветов открытые автомобили. Медленно выехали на улицу Горького, эту уже традиционную магистраль героев. Люди плотными шпалерами стояли от Белорусского вокзала до самого Кремля.

Чкалов, прижимая к себе жену и сына, говорил восторженно:

— Лелик, Игорюшка! Поглядите кругом: какие улыбки, сколько доброжелательства…

По мере продвижения по Горьковской магистрали сильнее становилась пурга листовок (их бросали с бал