Борис Данилов: Жизнь-поиск

В министерстве только пожимают плечами: «Согласны — нелепо, несправедливо, но… таковы условия и показатели соревнования, ничего не можем сделать».

А то, что партия требует изменить эти условия, пропускается мимо ушей.

Может быть, я здесь что-то не понимаю, может быть, тут есть еще какие-нибудь особенные нюансы, но с точки зрения рабочего все это выглядит каким-то нелепым парадоксом. Хочется надеяться, что в ближайшее время это положение будет исправлено и наши изобретательские и новаторские дела пойдут лучше.

Наряду с изменением в оценке работы предприятий, по нашему мнению, было бы полезно перенять опыт повышения творческой активности рабочих у некоторых зарубежных фирм. Так, итальянская фирма «Фиат», с помощью которой недавно у нас был построен Волжский автомобильный завод в г. Тольятти, практикует такой метод: на заводах фирмы рабочим повышают разряд, а следовательно, и зарплату, только в том случае, если рабочий делает техническое усовершенствование в существующем оборудовании или технологическом процессе.

Конечно, там этим преследуются вполне определенные цели: путем усовершенствования производства сократить число рабочих и создать дополнительный резерв рабочей силы, т.е. новых безработных, чтобы легче было диктовать любые условия всем рабочим. В наших условиях такой метод повысил бы материальную заинтересованность рабочих в освоении и создании новой техники и увеличил бы их творческую активность.

«Перенимать все ценное, что есть у капиталистов и что можно использовать у нас — необходимо…» — писал В. И. Ленин.

В своей книге «Деловая Америка», изданной Политиздатом, Н. Н. Смеляков, долгое время бывший директором «Амторга» и хорошо знавший американские заводы, писал:

«В разговоре с директором одной фирмы я спросил: „Поощряете ли вы рационализацию и изобретательство среди своих рабочих?“

„Мы не верим в способность рабочих создать что-нибудь принципиально новое, — ответил американский делец, — но если рабочий подаст рационализаторское предложение и мы найдем его приемлемым, то мы платим за него автору 30-50 долларов ежемесячно в течение одного года“».

Все наши рационализаторы знают, что за большинство их предложений у нас платят немного и один раз. Фактор материальной заинтересованности в деле технического прогресса был и остается, наряду с моральными факторами, основным стимулом при социализме. Так говорил В. И. Ленин. Карл Маркс писал, что в экономическом соревновании между государствами выиграет та страна, где будет внедрено наибольшее количество изобретений.

По самой своей сути наша страна новаторская. Сама Октябрьская революция — величайший новаторский акт в истории. Поэтому-то новое в подходе к оценке работы предприятий и в поощрении творчества новаторов было бы большой, но необходимой и вполне естественной ломкой давно установившихся и уже устаревших порядков. Такая ломка пошла бы на пользу нашему государству и в определенной степени помогла бы нам быстрее выиграть экономическую битву с передовыми капиталистическими странами.

Никто не будет спорить, что в нашей стране сделаны выдающиеся открытия и изобретения в области покорения космоса, раскрытия и использования энергии атома, в области физики, химии, математики. Но решения XXIII и XXIV съездов нашей партии, научно-техническая революция требуют от всех нас еще более быстрого продвижения по пути творчества во всех областях техники и особенно — внедрения результатов творческих исканий наших новаторов. Тревоги по этому поводу наших передовых рабочих и инженеров не лишены оснований.

Незадолго до XXIV съезда КПСС — 5 марта 1971 г. — газета «Труд» в передовой статье тревожно отмечала, что из года в год растет разрыв между количеством созданных и внедряемых изобретений. Если в 1963 г., пишет газета, было внедрено 41% созданных изобретений, то в 1970 г. внедрено только 20%.

И особенно тревожит то, что почти каждое из этих 20% изобретений внедрено только на одном заводе (там, где оно сделано), в то время как они могут быть с успехом применены на сотнях заводов.

Беспокоят новаторов и такие данные, приведенные газетой: в 1967 г. средний экономический эффект от внедрения одного изобретения составлял 80 тысяч рублей, а к 1970 г. он снизился до 35 тысяч рублей.

Это, конечно, не означает, что советские изобретатели стали создавать менее ценные изобретения. Это значит, что те органы и службы, которые должны подсчитывать экономический эффект, не видя для себя никакой пользы от этого, перестали учитывать все факторы, по которым подсчитывается экономия.