Валерий Рюмин: Год вне Земли

Сегодня мы ждали в гости экипаж «Союза-33», который стартовал вчера с экипажем в составе Николая Рукавишникова и болгарина Георгия Иванова. Мы готовились к совместной работе на борту станции «Салют-6». К тому же соскучились по живому общению с людьми. С утра убрали станцию, приготовили традиционное русское приветствие — хлеб-соль. А встреча не получилась.

У Николая Рукавишникова это был третий полет. Николай пришел в отряд космонавтов в 1967 году. А до этого он закончил Московский инженерно-физический институт, работал в конструкторском бюро, которое возглавлял С. П. Королев. Когда полетел первый спутник, Рукавишников был начинающим инженером. По его собственному признанию, запуск спутника его ошеломил. У него было такое чувство, как будто он заглянул в другой мир...

12 апреля 1961 года застало Николая в том же КБ, но уже не начинающим, а опытным инженером. И частица его труда была в той огромной работе, которая предшествовала запуску Юрия Гагарина в космос. Юрий Гагарин сразу после полета приехал в КБ, встретился с рабочими и инженерами. Николай был на этой встрече, но мысль, что и ему когда-нибудь придется полететь в космос, в голову еще не приходила. Эта идея возникла позже. Вскоре и представилась возможность пройти отборочную комиссию и попробовать свои силы на новом поприще. Этот шанс Николай не упустил и в начале 1967 года вместе с Виталием Севастьяновым появился в Звездном городке, где и началась непосредственная подготовка к полетам. Годы подготовки завершились его первым полетом в апреле 1971 года на корабле «Союз-10» вместе с В. Шаталовым и А. Елисеевым. Это был первый полет к первой нашей орбитальной станции «Салют».

Я тогда работал заместителем ведущего конструктора по испытаниям. С Николаем знаком не был, но наблюдал его во время тренировок на станции, на заводе и технической позиции. Коля всегда был серьезен и сосредоточен. Времени на подготовку тогда было мало, и работал он не только днем, но и всеми вечерами. Он был грамотным инженером, по мнению тех, кто с ним работал, в чем я и убедился уже после знакомства с ним лично.

Когда я пришел в отряд космонавтов, уже были сформированы экипажи для советско-американского полета «Союз» — «Аполлон». Николай был в дублирующем экипаже и готовился к полету на корабле «Союз-16». Этот полет был генеральной репетицией предстоящей совместной работы. Корабль «Союз-16» был оснащен андрогинным стыковочным узлом, а многие системы его были доработаны по сравнению с предыдущими «Союзами». Вместе с А. Филипченко Н. Рукавишников в 1974 году отработал на орбите шесть суток. Они проверили готовность модернизированного корабля к совместному полету.

Затем Рукавишников вместе с А. Филипченко дублировал А. Леонова и В. Кубасова в 1975 году по программе «Союз» — «Аполлон». Когда началась подготовка экипажей по программе «Интеркосмос», Николая назначили командиром дублирующего экипажа первой международной экспедиции посещения на станцию «Салют-6». Вместе с чехословацким космонавтом О. Пелчаком Николай отдублировал и этот полет. И вот теперь он летел уже командиром корабля вместе с Георгием Ивановым — первым болгарским космонавтом.

В 1978 году в Звездном городке появились два представителя Болгарии — Георгий Иванов и Александр Александров. Они начали изучение космической техники, еще не зная, кто из них полетит. Сначала они прошли вступительный курс, посвященный изучению основ космонавтики. Оба старались изо всех сил, чтобы в короткое время овладеть тем минимальным объемом знаний, который необходим для начала работы на тренажерах и совместной подготовки уже в составе экипажа. К этому моменту к ним и подключились их будущие командиры: Н. Рукавишников к Г. Иванову и Ю. Романенко к А. Александрову.

Знакомство их произошло много раньше, на общей встрече всех космонавтов, участвовавших в программе «Интеркосмос». Рукавишников первым подошел и представился:

— Моя фамилия Рукавишников, возможно, нам придется работать вместе.

— Буду рад! — коротко ответил Иванов.

Но разговора тогда не получилось. Не приглянулся, наверно, тогда Иванов Рукавишникову, показался слишком серьезным, неулыбчивым. Нужно было время, чтобы Георгий раскрылся. Не сразу Рукавишников понял, что его скованность, официальное обращение на «вы» и обязательное Николай Николаевич — это своего рода защитная реакция, природная застенчивость, заставляющая военного человека относиться к командиру официально. Позднее оказалось, что Георгий любит и ценит шутку, что он не молчун и, главное, способен в короткий срок освоить азы космической техники.