Николай Чуковский - Беринг

Но пока он стремительно скакал через Сибирь в Петербург, в Москве случилось непредвиденное событие — Пётр Второй, которому только что исполнилось четырнадцать лет, вдруг заболел оспой и 19 января 1730 года умер.

Долгорукие и Голицыны стали решать, кому отдать императорскую корону. Старшая дочь Петра Первого к этому времени уже умерла, и оставалась только младшая, Елизавета. Это была двадцатилетняя девушка, здоровая, весёлая, деятельная и очень похожая на отца лицом. Но Долгоруких и Голицыных как раз это и страшило. Они от всей души ненавидели её отца и его новшества. У Петра Первого была племянница Анна, дочь его брата Ивана, с которым когда-то, в детстве, при регентстве царевны Софьи, он вместе сидел на русском престоле. Эту Анну Пётр выдал замуж за герцога Курляндского, но она скоро овдовела и теперь жила у себя в Курляндии, в Митаве. Едва маленький Пётр Второй умер, Долгорукие и Голицыны поспешно, чтобы не дать сторонникам Елизаветы опомниться, провозгласили Анну императрицей.

Они знали, что Анна, не любила cвоего дядю, и рассчитывали, что она станет их союзницей. Однако, чтобы перестраховать себя на всякий случай, они решили поставить Анне некоторые условия. Эти условия были таковы: Анна царствует, а власть остаётся в руках нескольких старинных аристократических родов. Они написали эти условия и отправили Анне в Митаву на подпись.

И Анна, которой не терпелось царствовать, подписала.

Это было полное торжество антипетровской боярской партии. Но торжество это длилось недолго. 15 февраля 1730 года Анна въехала в Москву и сразу обнаружила, что тут все крайне недовольны властью Долгоруких и подписанными ею условиями. Недовольны были униженные Долгорукими сенаторы, чиновники, купцы, мелкопоместные дворяне и, главное, офицеры созданной Петром гвардии, державшие в своих руках единственную реальную силу — солдат. И Анна сразу сообразила, что ей не нужны ни Долгорукие, ни Голицыны. 25 февраля она порвала ограничивавшие её власть условия, прогнала Долгоруких и объявила, что будет править по заветам Петра.

Случилось это за пять дней до возвращения Беринга в Петербург.

Если бы Беринг вернулся в Петербург до переворота 25 февраля 1730 года, его дальнейшая судьба сложилась бы, вероятно, совсем иначе. Долгоруким и Голицыным не было никакого дела до того, соединяется ли Азия с Америкой и широко ли море между Америкой и Камчаткой. Главное, не было им никакого дела до указа Петра — все петровские затеи были им ненавистны. Если бы Беринг вернулся, когда они стояли у власти, никто не стал бы спрашивать с него отчёта о его путешествии. Он, как петровский деятель, либо попал бы в опалу, либо был бы отпущен за границу, либо, в лучшем случае, был бы оставлен на флоте, получил бы какую-нибудь незначительную должность и мирно дожил бы свои дни.

Но всё получилось не так. За пять дней до его приезда Долгорукие и Голицыны были свергнуты, и власть опять находилась в руках у сторонников петровских преобразований. Императрица Анна, никогда прежде не любившая Петра, теперь клялась во всех манифестах, что будет править по заветам своего великого дяди. Петровские указы снова неукоснительно выполнялись.

Беринг отправился в путешествие по приказанию Петра, и, когда он вернулся, от него потребовали подробного отчёта, чтобы установить, точно ли он выполнил всё ему приказанное.

Адмиралтейств-коллегия изучила его отчёт, сравнила с инструкцией Петра и без труда установила, что он её выполнил далеко не всю. Правда, своим плаваньем он доказал, что Азия нигде не соединяется с Америкой южнее 67–го градуса северной широты. Но, может быть, оба материка соединяются севернее? Кроме того, он вообще не видел американских берегов и, следовательно, не мог дать никакого ответа на вопрос, далеко ли от Азии до Америки.

Таким образом, адмиралтейств-коллегия полностью признала правильность того, что на «Гаврииле» доказывал Берингу Чириков. Инструкция Петра не выполнена, а между тем она должна быть выполнена во что бы то ни стало. Пётр поручил выполнение инструкции Берингу, Шпанбергу и Чирикову. Следовательно, Беринг, Шпанберг и Чириков должны снова отправиться на Тихий океан и не возвращаться, пока не установят, далеко ли от Азии до Америки.

Итак, нужно было всё начинать сначала.

Лейбниц давно лежал в могиле, но мысль его благодаря приказу Петра двигала людьми, обозами, кораблями. Пётр тоже лежал в могиле, но приказ его никто не мог отменить, хотя те, кто требовал выполнения этого приказа, и те, кто выполнял его, часто очень плохо понимали, зачем нужно его выполнять.