Феликс Арский - Перикл

Перикл вздрагивает. Наставник говорит уже совсем о другом. Этот худой, вечно чем-то озабоченный человек в грязном хитоне и стоптанных сандалиях, получающий плату за свой труд и потому недостойный уважения, с важным видом рассуждает о том, что надо довольствоваться малым, не искушать судьбу и во всем знать меру. Он цитирует Архилоха, повторяя по нескольку раз каждую строку:

— Скрытый ритм? Непонятно. Разве каждый человек не сам определяет свою жизнь?

Наставник грустно улыбается:

— Конечно, сам. Но сам же и расплачивается.

И рассказывает историю Поликрата.

— Самосский тиран был необыкновенно удачлив. С сотней кораблей и тысячью стрелков из лука он покорил множество городов, ограбил их жителей и стал богатым и грозным правителем. Счастье ни разу не изменило ему, что особенно тревожило его друга — египетского царя Амасиса. И вот тиран получает письмо:

«Амасис так говорит Поликрату. Приятно слышать, что друг и союзник благоденствует. Но твои необыкновенные удачи не радуют меня, потому что я знаю, сколь завистливо божество. И для себя, и для тех, кто мне дорог, я желал бы, чтоб удачи сменялись неудачами. В самом деле, я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь, кому всегда выпадала удача, не кончил несчастливо. Поэтому послушай меня: выбери самую драгоценную вещь, которую больше всего боишься потерять, и избавься от нее, закинь так, чтобы она никогда не попадалась людям на глаза».

Поликрат внял совету и решил избавиться от золотого перстня. Снарядил корабль и вышел в открытое море. Там он снял перстень и швырнул его в воду.

Через несколько дней ко дворцу тирана подошел человек.

— Ты кто? — спросил его стражник.

— Рыбак. Я хочу видеть Поликрата.

— Зачем?

— У меня для него подарок.

Рыбака провели к Поликрату, и он поднес тирану огромную рыбу.

— Хоть я и живу трудом своих рук, я не решился, поймав такую рыбу, тащить ее на рынок. Она показалась мне достойной тебя и твоей власти, и я дарю ее тебе.

Когда слуги разрезали рыбу, они нашли в ней перстень, который море возвратило хозяину. И Поликрат уверовал в то, что боги никогда не отвернутся от него, не желая нарушить его счастья. Но возмездие наступило. Вероломные союзники заманили Поликрата в ловушку и предательски убили. Так что прав мудрый Эзоп, говоря:

Расплата, возмездие. Перикл слышит об этом на каждом шагу. Дерзких карают боги, неосмотрительных — люди. Каким же нужно быть, чтоб не искушать судьбу? Злым или добрым? Решительным или смиренным? Угождать всем или оставаться самим собой? Вопросы, непосильные для мальчишеского ума. Но одно он усваивает твердо — всегда и во всем человек должен сдерживать себя. Ничего — слишком, все — в меру. Терпение. Еще раз терпение. И осторожность.

Так формируется характер. Пока еще — характер юнца. Позднее — характер государственного деятеля. В глазах потомков он превратится в символ политики и даже целой эпохи, которую обозначат именем Перикла.

Мальчик устало бредет по улице. Он не спешит домой и медленно повторяет про себя стихи, которые пришлось сегодня заучивать. Хорошо тем, у кого есть папирусы, — их можно не раз перечитывать. Но они стоят немалых денег. А отец, хоть и богат, но скуп и расчетлив. Он практичный человек и не станет тратиться на пустяки. То ли дело постройка корабля, который принесет доход, или устройство театрального представления, о котором будут говорить: «Помните, это случилось, когда хорегом был Ксантипп?» Впрочем, сейчас, когда он в изгнании, ему не до того.

Учитель не выпускает драгоценного свитка из рук. Он повторяет строку за строкой, пока не убедится, что текст заучен наизусть. Хорошо еще, что он читает стихи — их запомнить нетрудно. А вот проза? Кто ж упомнит сочинения, в которых нет ни строгого размера, ни ритма?

Перикл еще не знает: когда произведения прозаиков — ученых, историков, философов — приобретут популярность, с ними будут знакомить учеников школ. И неизбежно появятся учебники, которые грекам еще не известны.

А пока их заменяют поэмы Гомера и Гесиода. Гомер — это целая энциклопедия, учебник истории, географии, источник мудрости и благочестия. «Когда дети научились грамоте, — говорит Платон, — им кладут на скамейки стихотворения хороших поэтов, — а там много вразумлений, назидательных рассказов и прославлений, древних доблестных мужей — и заставляют их выучивать, чтобы ребенок подражал и стремился стать таким же».