Леонид Дубровин - Пикировщики

В дивизии меня встретили приветливо. Командир соединения генерал-майор авиации А. А. Демидов и его заместитель подполковник Л. Г. Кулдин знакомили с обстановкой и по-деловому помогали мне осваиваться на первых шагах с обязанностями комиссара.

— Начните со знакомства с людьми, — посоветовал генерал Демидов. — Поинтересуйтесь, чего не хватает для более эффективной работы полкам и службам. Самолет в ваше распоряжение я уже приказал выделить. Начните с истребителей, они тут рядом...

Генерал А. А. Демидов — один из тех, кто защищал молодую Республику Советов в годы гражданской войны и иностранной интервенции. Физически крепкий, с открытым мужественным лицом, проницательным взглядом, он сразу мне понравился своей сдержанностью в обращении с подчиненными, хладнокровием в горячих и сложных ситуациях, принципиальностью и прямотой в решении любых вопросов. «Такой человек не покривит душой ни при каких обстоятельствах», — решил я и не ошибся. Александр Афанасьевич строго относился к оценке результатов боевых вылетов, в то же время по заслугам поощрял людей за боевые отличия. Это, как я вскоре убедился, весьма положительно сказывалось на повышении эффективности нашей работы, порождало атмосферу самокритичной взыскательности в ратном труде летного и технического состава соединения.

Самые тесные и товарищеские отношения у меня сложились с начальником штаба дивизии подполковником Александром Романовичем Перминовым. Он отлично знал свое дело, обладал высокой штабной культурой, действовал удивительно четко, оперативно, какие бы сложные вопросы нам ни приходилось решать. Мне было чему поучиться у Александра Романовича и особенно — организации управления боевой работой полков, эскадрилий, звеньев.

С начальником политотдела соединения старшим батальонным комиссаром Михаилом Алексеевичем Лозинцевым я также быстро нашел общий язык, установил деловой рабочий контакт. Вместе с ним по вечерам мы собирали работников политотдела и редакции «дивизионки», которые в течение дня находились в частях, там, где кипела боевая жизнь. Сообща подводили итоги, уточняли задачи на следующий день.

Вникая в дела полков, эскадрилий, особенно тех, которые были оснащены устаревшими самолетами, я ни разу не слышал от летчиков каких-то сомнений, нареканий, упаднических настроений. Разговоры о том, что самолеты у немцев по сравнению с нашими обладают лучшими тактико-техническими данными, еще продолжались, но ведь они носили вполне объективный характер, а отнюдь не панический. Такие разговоры приказом не запретишь. Важно было не допустить, чтобы они порождали неуверенность летчиков перед лицом врага. И мне приходилось прямо и откровенно разъяснять личному составу частей тяжелейшую обстановку, которая сложилась в экономике страны, говорить о перспективах перевооружения, делать упор на всемерное совершенствование тактики воздушного боя, повышение летного мастерства, на воспитание высоких морально-боевых качеств. И люди понимали, что, бить вероломного и коварного врага надо тем оружием, которое есть у нас в руках, и бить как можно сильней, беспощадней.

В конце июля мы получили приказ по войскам Юго-Западного фронта. В нем было обращение личного состава дважды Краснознаменной 99-й стрелковой дивизии к бойцам и командирам фронта. Эта дивизия трижды выбивала фашистов из Перемышля, удерживала город, пока не поступил приказ об отходе. Военный совет фронта призывал войска следовать мужеству и стойкости бойцов 99-й стрелковой, усилить отпор врагу. И во всех частях нашей дивизии в те дни с большим подъемом прошли митинги. В резолюции, принятой воинами 28-го истребительного авиационного полка, говорилось: «Никогда не простим фашистским шакалам слезы и муки наших матерей, жен и детей, отнятые жизни у наших советских людей. Мы отомстим за все! И, следуя примеру героев-воинов 99-й дважды Краснознаменной, будем еще беспощаднее уничтожать вражеских пиратов на земле и в воздухе. Никакой пощады гитлеровской гадине! Смерть фашизму!»

Летчики, техники, младшие авиаспециалисты, принимая социалистические обязательства, писали: «Все боевые задания выполнять с высокой точностью. В каждом полете наносить врагу максимальные потери. Не иметь ни одного случая невыхода самолетов на задания по неисправности, зависящей от технического состава. На земле и в воздухе обеспечивать слаженность действий, взаимную помощь и выручку. Смерть фашистским захватчикам!»