Сергей Мельгунов - Александр I. Сфинкс на троне

«Ешшуб сГentendre debiter la тёте fable, je vaib faire parler la verite qui seule doit dieter l'histoire».

Неопределенное оправдание Ростопчина производило весьма различные впечатления на читателей брошюры: для Свербеева это полное отрицание, а, по мнению Рунича, Ростопчин в этой брошюре «захотел, как ворона, одеться в павлиные перья, приписывал лично себе дело, за которое он подлежал бы ответственности перед судом разума и совести, если бы он сделал его без монаршего приказания, по собственному усмотрению». Издатель «Русского Архива» П.И. Бартенев считал, что Ростопчин «отрицает только последовательные и преднамеренные правительственные действия».

«Голос Минувшего». 1915 г.

Ее книга «Семейная хроника» переведена на русский язык. Гр. Л.А. Ростопчина умерла в июле 1915 г.

Издание, по-видимому, выпущено родственниками, так как отрывки из него были напечатаны гр. В.А. Татищевой (рожд. Нарышкиной) в 1912 г. в «Трудах Яросл. Архив. Комиссии», Кн. III, вып. 3, с оговоркой, что в полном виде записки Н.Ф. Нарышкиной появятся на французском языке. Это издание и появилось, при чем указанные переведенные отрывки в значительной степени не совпадают с изданным подлинником.

«Голос Минувшего».

Напечатано: «Отечественная Война и Русское Общество».

Вошла в сборник А.А. Кизеветтера «Исторические Отклики».

Кстати, нам кажется, что не это было действительной причиной «опалы» Мало ли от кого общество отворачивалось в «нравственной брезгливости»; с этим мало считались у нас во все времена. Причина опалы крылась в том, что Ростопчин не нужен был более Александру, тем более что дворянское общество, восхвалявшее в 1812 г. подвиги Ростопчина, очень быстро отрезвилось от своего патриотического угара и стало поносить Ростопчина, считая, что он виновник убытков, понесенных во время московских пожаров.

«Голос Минувшего».

Напечатано в издании «Отечественная война и русское общество». Там статья эта была как бы вводной частью к заключительному очерку «Правительство и общество после войны» (помещена ниже). В отдельном издании казалось более логичным поместить эту часть в виде заключения к очеркам, посвященным 1812 г.; тем более что в ней характеризуется, хотя и бегло, последний этап деятельности Ростопчина.

Жизнь военная и политические деяния Кутузова-Смоленского. Спб. 1813.

Письмо к Воронцову 28 апреля 1814 г.

«Вест. Евр*. 1867, кн. 2,197.

Так выражался впоследствии Казимирский в письмах к кн. Оболенскому 3 сентября 1859 г.

См., напр., «О пожертвованиях на ярославское ополчение». Щукинский сборник, — VII.

«Конечно, всякий старался соблюсти свои выгоды, — замечает Свербе-ев, — «отдавались люди пожилых лет, не отличного поведения и с телесными недостатками, допускаемыми, как исключения, для этого времени в самых правилах о наборе ополченцев».

Бумаги по «Отеч. Войне» Щукина. III.

Муравьев думает, что Лунин это делает «не из любви к отечеству, а с целью приобрести историческую известность». Зная прямоту Лунина, вряд ли приходится, однако, сомневаться в его искреннем энтузиазме.

См. также вышеприведенные отзывы Рунича и Вигеля в очерке о Ростопчине.

Любопытно, что совершенно аналогичное явление мы, современники второй «великой европейской войны», наблюдали через 100 лет. Так устойчива, в сущности, общественная психология.

Из записок Макарова «0 времени обедов, ужинов и съездов в Москве». Бум. Щук., т. II.

Письмо 19 янв. 1814 г.

Было обнаружено 21 русских и 37 иностранцев.

Насчитано 17.

Вероятно — Поспелов; см. дальше.

«Вольнодумец», тит. совета. Поспелов был посажен в «железе», других отдавали в солдаты.

Волкова знала это от своего двоюродного брата, служившего в московской полиции и отказавшегося от своей доли, равно как московский комендант Спиридонов и Б.А. Голицын.

Любопытно, что других грабителей Ростопчин наказывал весьма строго: напр., дворовый помещика Власова был прогнан 3 раза шпицрутенами через 1000 человек.