Александра Ленель-Лавастин - Забытый фашизм - Ионеско, Элиаде, Чоран

В самом деле, нельзя не заметить, что популярные взгляды и концепции того времени — иррационализм, культ жизни и молодости, антипарламентаризм, призывы к героизму, мистические порывы, возрождение интереса к фольклору и народному искусству, отказ от гуманистической морали — содержали большой идеологический заряд. Однако во избежание телеологической иллюзии не стоит выводить неизбежное будущее из истоков явления; в противном случае мы придем к известному сведению к Гитлеру , ошибочность которого доказал немецкий философ Лео Штраус. Политизация мировоззрения участников Молодого поколения произошла под воздействием не только идеологии, но и многих других факторов, в особенности соединенного эффекта экономического кризиса и распространения в мире фашизма и нацизма как политических моделей общественного устройства. Более того, как это часто бывает, политизация охватила скорее части движения, чем все его целиком. Однако ее черты просматривались задолго до 1933 г.

Когда же все-таки состоялась встреча этих трех людей? По воспоминанию Эжена Ионеско, впервые он увидел Мирчу Элиаде, скорее всего, в 1929 г. «Он был очень стар, потому что ему было двадцать два года, а я — очень молод, мне было около девятнадцати» [32] Ionesco Е. «Mircea Eliade». Les Cahiers de l’Herne «Mircea Eliade». P., 1978. P. 268. . Однако Ионеско знал о существовании Элиаде с 16 лет, со школьных времен. В самом деле, в 1929 г. Элиаде уже был знаменитостью: по мнению журналистов, он являлся «чародеем» своего поколения, самым популярным молодым представителем бухарестской элиты. Чоран, познакомившийся с ним немного позже — 11 января 1932 г., — подтверждает: «Он был кумиром „нового поколения“, нашим „властителем дум“» [33] Cioran E. Mircea Eliade. Exercices d’admiration. P. 121. Ранее опубликовано под названием «Les débuts de l’amitié»; Les Cahiers de l’Herne «Mircea Eliade». P. 255-259. . В те времена Ионеско считал Элиаде «гением» и «посвященным»; он вспоминает о влиянии, которое тот оказывал на его молодых сверстников, и об огромном впечатлении, которое производили его энциклопедические познания. Он руководил их чтением; Ионеско утверждает, что именно благодаря Элиаде он буквально глотал работы Чемберлина, Шпенглера, Папини, Унамуно, Кайзерлинга, Бердяева, Маритена и некоторых других авторов [34] Ionesco E. Mircea Eliade. Op. cit. P. 268. .

Первая встреча Ионеско с Чораном произошла вечером того дня, когда вернувшийся из Индии Элиаде выступил с лекцией, посвященной гуманизму Тагора. Их представил друг другу еще один молодой философ, Константин Нойка. Ему будет суждено сперва примкнуть к Легионерскому движению, а затем, в коммунистической Румынии времен Чаушеску, уйти в оппозицию, превратиться в апостола румынского национализма, стать одним из духовных столпов мечущейся в поисках ориентиров интеллигенции [35] О неоднозначной фигуре К. Нойки и его влиянии см. нашу работу Nationalisme et philosophie: le paradoxe Noica, Bucarest, Humanitas 1998. Это румынская версия диссертации, защищавшейся в 1996 г. в Парижском университете-IV под заглавием La Philosophie nationaliste roumaine. Une figure emblématique; Constantin Noica (1909—1987). . Несколько десятилетий спустя Элиаде рассказывал: «Нойка пришел послушать мою лекцию в компании соученика по университету, молодого растрепанного блондина из Сибю, что в Трансильвании. Это был Эмил Чоран» [36] Eliade M. Mémoire I. P. 312. . Он, как и Ионеско, уже давно относился к числу верных последователей пылкого Мирчи Элиаде. Чоран вспоминает, как в 1927—1928 годах он, тогда еще ученик выпускного класса лицея Сибиу, каждое утро в 11 часов мчался в газетный киоск, чтобы купить «Время ». Особенно ему нравилась там проза Элиаде, восхищал его дар «заставить трепетать любую мысль, сделать ее заразительной, создать вокруг нее ореол истерии». По мнению юного Чорана, нигде этот дар не проявился так сильно, как в Письмах к провинциалу , первая часть которых была опубликована в виде цикла очерков в 1927—1928 годах, а вторая — в 1932 г., по возвращении Элиаде из Калькутты. «Кажется, из этих писем я не пропустили единого, я прочитал их целиком, мы все их читали от корки до корки, потому что они нас касались, они были адресованы нам. Чаще всего они призывали нас к действию, и каждый ждал своей очереди» [37] Cioran E. Mircea Eliade // Exercices d’admiration. P. 124-125. .

На самом деле, хотя известность Чорана и Ионеско в те времена была гораздо меньшей, чем у третьего участника их будущей группы, они уже опубликовали свои первые серьезные статьи — соответственно в 1931 и 1928 годах. Конечно, их достижения были несопоставимы с поистине потрясающими результатами журналистской деятельности Элиаде: тот за 1925—1928 годы выпустил не менее 250 статей и как минимум еще столько же — в 1932—1933 годах (обзоры, рецензии и т. д.). В 1932 г. в активе Чорана насчитывалось около 30 работ, по форме близких к эссе, отличавшихся исключительно индивидуальным стилем. У Ионеско их насчитывалось более 60, в основном критические заметки об искусстве, литературе, поэзии. Вернее, эти весьма экстравагантные опусы, разбросанные по мночисленным молодежным журналам, следовало бы назвать «антикритическими». Еще была книжечка стихов «Элегии для крошечных существ» (1931), отмеченная влиянием поэтов-символистов и сюрреализма. Иконоборчество, полемический стиль и пылкий нигилизм обоих авторов создали им известность к концу 1920-х годов. Однако настоящая слава пришла к ним в 1934 г., с почти одновременной публикацией их эссе: «На вершинах отчаяния» Чорана и «Нет» Ионеско, который до этого слыл по преимуществу поэтом. Первая публикация и первая хитрость судьбы: этот год словно соединил их имена навеки. Оба автора одновременно стали лауреатами высокопрестижной премии Королевского института, которая была разделена между ними поровну. Их работы вызвали большой общественный резонанс.