Эдуард Кочергин: Рассказы о театре

Вот на такую благоприятную почву управление культуры города назначило нового главного режиссера — Рубена Сергеевича Агамирзяна, бывшего помощником великого Товстоногова. И сразу остроумцы театра назвали свои пенаты театром «Коми-С-С-Ржевской», в честь двух Сергеевичей.

Как видите, свою работу по усмирению «восстания женщин» в театре им. В. Ф. Комиссаржевской этот прагматик, знаток и нелегальный последователь великого Конфуция Михаил Сергеевич Янковский исполнил гениально просто, без скандалов, истерик, выговоров — без лишнего шума. Позже он рассказывал об этом «подвиге» своему старому другу Николаю Павловичу Акимову, с которым был на «ты», приходившему на все первые премьеры новой Комиссаржевки. Принимал Янковский великого театрального художника и режиссера в своем кабинете за шикарно по тем тощим временам сервированным гостевым столом. Михаил Сергеевич любил красиво жить, элегантно одеваться, умело и с удовольствием все это делал.

Николая Павловича, как создателя и руководителя Театра комедии, интересовала механика победы Янковского над женским бунтом. И Миша поведал своему другу разработанную им простую историю:

«Все обыкновенно, Коля. Когда я сообразил, что первопричина происходящего в театре — неудовлетворенность почти всего женского состава труппы чисто физиологическая, а затем уже творческая, смекнул, что силовыми методами такое явление не усмирить. Сам понимаешь, женскую неудовлетворенность лучше всего гасить старым казацким способом. Но найти казака-героя, который, как в сказке, мог бы победить гидру бабского сексуального хотения, оказалось труднее всего. Мне пришлось перешерстить все таксомоторные парки города и вдруг повезло напасть на моего героя — Мишу — и соблазнить его помочь мне в нелегком деле. Только с помощью такого обаятельного мужского эталона, могучего красавца с уникальными сексуальными данными, и удалось ликвидировать затяжную театральную бузу. Вот так, Коля, помнишь, что говорил великий вождь Иосиф Виссарионович Сталин: „Кадры решают все“.

„А идея, Миша, идея ведь твоя?“ — спросил Акимов.

„Что такое идея, Коля, ты же знаешь: идея в нашем царстве-государстве всегда стоила двадцать копеек“».

После подвигов господина Янковского, подельника «Сына солнца», и его слуги Миши-обавника Рубен Сергеевич Агамирзян дебютировал в уже спокойной Комиссаржевке в качестве главного режиссера пьесой Бертольда Брехта «Господин Пунтилла и слуга его Матти». А после второго успешного спектакля Агамирзяна по повести грузинского писателя Нодара Думбадзе «Я вижу солнце» Миша, спасаясь от чрезмерных домогательств желательниц его прелестей, покинул театр и ушел обратно в такси. А его знаменитый автофал-пикап размонтировали в мастерских на улице Белинского и приспособили для снабженческих целей.

События эти происходили весной 1964 года на закате деятельности великого потрясователя нашей Родины, строителя скоропостижного коммунизма — дорогого Никиты Сергеевича Хрущева.

Никита Сергеевич возмечтал в ближайшем будущем из самодеятельных коллективов создать подлинно народные театры и заменить в «надвигающемся коммунизме» профессиональных лицедеев, сидящих на шее государства. Новые театры должны были сконцентрировать творческую энергию масс и направить ее на предварение мечты человечества. С такого подогрева и под руководством сподвижника Н. С., секретаря по идеологии товарища Ильичева в начале шестидесятых годов в стране стали бурно расти и развиваться народные театры всех видов и жанров.

Фабрики, заводы, комбинаты, колхозы под давлением верхов решились отстегивать приличные гроши на эти цели, к великой радости режиссеров и художников — их в те голодные времена приглашали и подкармливали самодеятельные коллективы. Они-то постепенно и подняли уровень мастерства в них. В газетах, на телевидении, по радио началась кампания по прославлению самодеятельности. Официальная пресса стала утверждать, что со временем многие из народных театров смогут дать фору профессионалам. В воздухе снова запахло экспериментом, но уже на нивах культуры.

Мне довелось участвовать в этой абсурдной катавасии, и вот каким неожиданным образом.

За год до этих событий на площадке бывшего ТРАМа, что на Литейном проспекте, областные начальники объединили два театра — Областной драматический театр и Областной театр драмы и комедии, в котором я удачно оформил сказку Евгения Шварца «Царь Водокрут». Главный режиссер нового Областного театра Григорий Израилевич Гуревич, образованный человек, знавший кроме основных европейских языков еще три древних языка, предложил мне, молодому художнику, работать с ним. Мне повезло, этот энциклопедист, ученик знаменитого Радлова, сотрудник формалистического ТРАМа стал моим работодателем и просветителем. Постановки Григория Израилевича в городе имели зрительский успех. Билеты на многие спектакли его театра народ приобретал с трудом. Для того времени он был смелым, прогрессивным художником, не побоялся пригласить на постановку известной пьесы «Маклена Граса» только что реабилитированного украинского драматурга Миколы Кулиша самого левого в Питере режиссера Евгения Шиферса. Работал с интересными художниками города и обладал абсолютным вкусом как в области драматургии, так и в изобразительном деле.