Эдуард Кочергин - Рассказы о театре

После такого неожиданного обращения начальство вызвало Михаила Сергеевича в обком партии для подробнейших переговоров и объяснений. Ученику Пу И удалось убедить главное начальство в необходимости всего, что он требовал, для спасения театра. Вскоре Ленинградский государственный драматический театр получил в собственное пользование сильно дефицитную в ту пору машину с оленем на капоте и двойную зарплату шофера.

Буквально через день появления специальной «Волги» закулисный буфет театра стал посещать здоровенный красавец — мечта женских хотений, всегда обаятельно улыбающийся некто Миша. Этот высокий, хорошо вылепленный природой мужской образец, тезка Михаила Сергеевича Янковского, чрезвычайно быстро очаровал весь женский состав Комиссаржевского театра и почти сразу превратился в притчу во языцех бунтарского закулисья.

Вскоре даже возникла группа соблазнительных охотниц на обольстительного Мишу. Всех их интересовало, кто он таков, как появился в театре и кем работает. На прямые вопросы прелестных актрис он отвечал галантным целованием их ручек. Секретариат дирекции темнил, говоря о нем как о ближайшем помощнике их блистательного директора.

Тем временем «Волгу-пикап» в секрете от труппы обустраивали во дворе мастерских театра на улице Виссариона Белинского, куда актеры с улицы Ракова практически не заходили. Вместо пятиместной машины мастера превратили ее в двухместную. В освободившееся пространство кузова главный столяр-краснодеревщик Василий Степанович и знаменитый бутафор Аркадий Захарович вмонтировали специально изготовленную шикарную тахту с округлыми валиками по бокам, а в головах ловко встроили красивый шкаф-бар, отфанированный вишней, с полками и ящиками для шампанского, вин, лимонадов, воды, полотенец, простыней и всего прочего реквизита. Окна машины завешивались аккуратными раздвижными драпировками из темно-красного шелкового репса с подбоем черного сатина в сторону улицы. Тахта с валиками по бокам, обитая качественным хлопчатобумажным бархатом хорошего красного цвета, возбуждала у пользователей энергичность. Круглый плафон розового матового стекла над тахтою окрашивал человеческую кожу в приятный свежий тон, микшируя имеющиеся морщины. И ежели мечтать о любовных утехах, то лучшего вместилища любви не сочинить.

По окончании работ над обивкой тахты старший бутафор театра Аркадий Захарович, бывший в войну командиром «морского охотника», похвалил содеянное: «Ну вот, теперь все в поряде — полное совокупление вещей».

Дизайн этого оригинального амурного сооружения на колесах принадлежал самому Михаилу Сергеевичу. Он в таких делах в нашем городе считался известным докой. Поэтому у него все замечательно и получилось.

Параллельно с работами над «машиной любви» Янковский потребовал от заведующего труппой репертуарный план на ближайшие два месяца с подробной выпиской по дням занятости артистов в спектаклях. Пользуясь им, он составил свой особый «репертуарный план» любовной работы, или, как он сам определил его, план подвигов по восстановлению спокойствия в театре. Главным героем этого документа, естественно, явился наш вечноулыбающийся обаятельный тезка директора, его личный шофер Миша.

В свободные от спектаклей и репетиций дни (а поначалу из-за бунта никаких репетиций не было) неудовлетворенные, лютые тетеньки-актрисы приглашались обаятельным чародеем прокатиться с ним в роскошной новой «Волге» за город. Каждый божий день от здания театра на улице Ракова, дом 19, в ближайший от города лес — Ольгино, в ту пору еще не цивилизованное место, отъезжала черная «Волга-пикап». Там, в Ольгино, на «неведомых дорожках», под китайские мелодии, доносившиеся из вмонтированного в шкаф-бар проигрывателя, наш славный возилка в лучших традициях мужской половины человечества совершал свой трудовой подвиг. Самые активные актерские революционерки вывозились в Ольгино два-три раза в неделю. А случались недели, когда машина любви, или, как окрестили ее комиссаржевские актеры, автофал, выезжала дважды за день, утром и вечером. А ее хозяин между комиссаржевцами стал именоваться «обавником».

Через пару месяцев ритмичной работы старого опытного организатора Михаила Сергеевича и его молодого верного слуги — чародея-обавника Миши, а также их замечательно уютной секс-машины бунтарские позывы у главных сражательниц начали гаснуть. Обижавшего их режиссера Сулимова уже почти забыли, тем более что его сняли с должности. Еще через полтора месяца бунтарки окончательно успокоились и возмечтали о новых ролях.