Антонио Хименес - В походе с Фиделем. 1959

Основной доклад I съезду Коммунистической партии Кубы (1975 г.), оценивая значение событий 26 июля 1953 года, указал: «Это не личная заслуга людей, выработавших революционную стратегию, оказавшуюся в конечном итоге победоносной. Эти люди усвоили ценный опыт, накопленный в наших военных и политических сражениях; их вдохновляли героические битвы за нашу независимость, богатейший арсенал боевых традиции, любовь к свободе нашего народа и политическая мысль, направлявшая революцию 1895 г., а также революционное учение, вдохновлявшее социально-освободительную рорьбу в новое время. Мощной опорой нашей деятельности были народ, исторический опыт, учение Марти, принципы марксизма-ленинизма и правильная оценка положения в специфических условиях того времени на Кубе».

Участники штурма Монкады не мыслили этот акт как единственный и решающий для разгрома варварской, садистской тирании, представлявшей собой (быть может, больше, чем прежние, также продажные, правительства псевдореспублики) продукт североамериканского вмешательства в жизнь и судьбу страны. Они считали Монкаду началом широких и мощных выступлений масс, которым нужен был импульс высокого и прочувствованного патриотизма, воли к продолжению борьбы за свободу родины, за осуществление мечты, отнятой еще в начале века в результате военного вмешательства североамериканцев.

Фидель Кастро говорил, что битва нашего народа за освобождение началась отнюдь не 26 июля. «Возобновился, — подчеркнул он, — героический марш, предпринятый в 1868 году Сеспедесом [2] Карлос Мануэль де Сеспедес — один из руководителей кубинских повстанцев в период Десятилетней войны за независимость (1868–1878 гг.). — Прим… ред. и продолженный выдающимся человеком, чье столетие отмечалось как раз в том году (1953 г. — Ред.), духовным отцом Монкады — Хосе Марти».

Идеи Хосе Марти, наложившие глубокий отпечаток на политическое и моральное становление многих поколений кубинцев, особенно горячо были восприняты участниками штурма. Завет того, кто являлся высшим выразителем революционной мысли, ведшей Кубу к национальной независимости, оказал решающее воздействие на их революционное дело.

Закономерное и необходимое слияние революционных идей национального освобождения (важнейшей составной части патриотической традиции Кубы) со стремлением к наиболее передовым, обоснованным марксизмом-ленинизмом общественным преобразованиям — вот что вдохновляло организаторов штурма Монкады и стало одним из важнейших исторических уроков 26 июля 1953 года.

Политическую обстановку, в которой проходил штурм казармы Монкада, диалектическую взаимосвязь этого события с марксистским призывом к социальной революции объясняет Программная платформа Коммунистической партии Кубы. Там говорится: «…молодой революционер Фидель Кастро… пришел к выводу, что единственный путь успешной борьбы с режимом Батисты и со всем тем, что он олицетворял, — это создание самостоятельного организованного движения, независимого от продажных и проимпериалистически настроенных политиканов, и организация народного вооруженного восстания как высшей формы массовой борьбы…

В своей исторической речи на судебном процессе по делу участников штурма казармы Монкада, известной под названием „История меня оправдает“, которая явилась главным фактором в превращении тактического поражения 26 июля в стратегическую победу, Фидель изложил с марксистских позиций народную и прогрессивную программу движения, которое он возглавлял. В этой программе наряду с другими проблемами охарактеризованы самые тяжелые бедствия полузависимой республики; дается правильная оценка факторов борьбы и народ рассматривается с таких позиции, которые способствуют объединению всех классов и слоев населения, заинтересованных в борьбе против местной олигархии и империализма; излагаются и обосновываются главные неотложные меры, которые революционное правительство должно будет осуществить сразу же после прихода к власти».

После обзора событий Монкады, связанных и с самим штурмом, и с возникновением политической платформы «История меня оправдает», необходимо, тем более по прошествии трех десятилетий, вкратце напомнить о национальных и международных условиях того времени: первых — благоприятных и последних — неблагоприятных для революционных сил.

Кубинская политическая история 50-х годов показывает, как буржуазия, империалисты варварски уничтожали свободы и права человека, формально провозглашаемые буржуазными конституциями. И в этом отнюдь не специфика нашего исторического процесса, а характерная черта буржуазных режимов, которая проявляется с большей или меньшей определенностью. Если в эпоху буржуазных революций выдвигались широкие программы, которые при всей своей формальности могли поднять народ на борьбу за их воплощение, то в эпоху империализма и общего кризиса капитализма, когда обостряются экономические и социальные противоречия, а правящие олигархии предают забвению былую либеральную болтовню, исчезают даже самые ограниченные возможности буржуазной демократии.