Александр Ужанов - Михаил Калашников

До того момента все отечественные конструкторы автоматического оружия создавали свои образцы на основе чисто пистолетного принципа свободного движения скользящих затворов. Калашников и Судаев предпочли принцип отвода пороховых газов, который использовался в немецких штурмовых винтовках Sturmgever и в разработанных перед войной советских самозарядных винтовках.

Михаил Тимофеевич до сих пор помнит оценку, поставленную ему Алексеем Судаевым: «Не карабин вы создали, а чудо-машину».

Вообще у Судаева Калашников многому научился. Особенно искусству выживать в беспощадной конкурентной борьбе. Знакомство и совместная работа с Алексеем Ивановичем были просто подарком судьбы. Они трудились в одном помещении. Судаев был старше Калашникова всего на семь лет, но именно он был первым его наставником при разработке автомата. Запомнились Калашникову такие слова Судаева: «Каждый лишний паз, шлиц, соединение неизбежно ведут к усложнению эксплуатации оружия. Простота нужна, но до известного предела».

Несмотря на то, что автомат Судаева хорошо показал себя на испытаниях летом 1944 года, отмечает Калашников в своей книге «Траектория судьбы», конструктору необходимо было повысить живучесть деталей (ударника, стопора, газового поршня, выбрасывателя) и надежность работы автоматики.

В работе над карабином также участвовал прибывший на полигон тоже тогда молодой, а со временем известный конструктор К. А. Барышев. Это еще больше подстегнуло самолюбивого Калашникова.

А Судаев вскоре представил комиссии оружие, устройство которого значительно отличалось от предыдущего образца. Самоотверженность, смелые и решительные действия при отказе от того, что было уже проверенным, выстраданным, вызывали уважение к этому конструктору. Но Судаев в 1944 году внезапно умер.

…Наступила пора предварительных испытаний. Стрелял представитель ГАУ генерал-майор инженерно-артиллерийской службы Н. Н. Дубовицкий — человек объективный и принципиальный, но горячий и импульсивный. Когда отстрелялся, с нескрываемым раздражением упрекнул старшего сержанта: «Вы конструктор молодой и если будете впредь оригинальничать, то можете забыть к нам дорогу».

Обида и досада одновременно нахлынули в тот момент на Михаила. Но не сдали нервы, выстоял под жестким напором. Сколько раз потом выручало его кажущееся хладнокровие в суровой конкурентной борьбе. Смолчать, не горячиться, обдумать все доводы, прежде чем озвучить их, — эти простые истины постигались не сразу и впоследствии только укрепили мощный внутренний стержень этого немногословного и основательного человека. Главное — не хныкать при ударах судьбы, но и не расплываться в самодовольстве в случае удачи. Ведь каждый успех — это только подготовка к новым потрясениям. И так бесконечное количество раз, пока успехи и поражения сольются в единое целое. Тогда же, в конкурсе карабинов, это было очередное поражение перед СКС-45, заслужившим впоследствии большую популярность в войсках. Но заложенные в нем идеи были в полной мере восприняты Калашниковым и органично вписались в будущий автомат АК-47.

Естественно, будучи совсем юным и к тому же никому не известным, Калашников был объектом самого пристального внимания. Со временем в нем перестанут видеть конкурента, а будут относиться к нему как к перспективному продолжателю общего конструкторского дела. Но большинство офицеров Щуровского полигона еще долго не смогут понять, как этот полуграмотный и внешне неказистый мальчишка создает такое высококлассное оружие.

Шло время. Настойчивость Михаила стала вызывать не только сочувствие, но и уважение. Столкнувшись с ним раз-другой, с уважением обсуждали в курилках: «А парень-то не прост, упирается будь здоров как, видать, правда, забирает его желание добиться своего. А как хладнокровен, особенно когда устраняет огрехи и ошибки — ни тебе раскисания, свойственного молодости, ни суетливости. И не стесняется ошибки признавать. Нет, определенно наш мужик!»

Калашников продвигался наугад, следуя во многом подсказкам собственной интуиции. Всю жизнь он считает, что интуиция — самый надежный компас конструктора да и всякого первооткрывателя.

М. Т. Калашников:

«Работая в конструкторском бюро полигона, я, пожалуй, впервые понял суть творчества, которую достаточно трудно выразить словами. Занимаясь конструированием, ты как будто греешься у огня, который сам сумел развести, пригласив и других насладиться его теплом».