Нестор Козин: Гвардейцы в боях

Через проем двери, заваленный книгами, из которых была сделана баррикада, входим в здание, занимавшее целый квартал. Ходим час, другой — ни одной уцелевшей комнаты. Толстые стены пробиты снарядами тяжелых пушек, в потолках с железобетонными перекрытиями зияют огромные дыры. Всюду на паркетных полах валяются разбитые люстры, бумага, папки.

Один из солдат подходит ко мне:

— Товарищ генерал, хотите сувенир? — и подает немецкий высший офицерский орден, который в свое время в торжественной обстановке вручал сам фюрер. Теперь такие ордена валяются, как хлам, под ногами на пыльном полу рейхсканцелярии.

— Где же последнее время жил Гитлер? — спрашивают солдаты друг у друга.

Знающие отвечают:

— Здесь же, но под землей.

Выходим на площадь и попадаем в имперскую канцелярию с боковой стороны. Небывалого размера вестибюль, из него лестница ведет в гитлеровское логово. Еще раз огибаем здание и попадаем в другой отсек подземелья из нескольких этажей с огромным количеством комнат.

Нам говорят, что последние несколько дней здесь жили Гитлер, Геббельс, Риббентроп.

В этот же день мы были в рейхстаге, разрушенном не менее, чем рейхсканцелярия. Все уцелевшие части стен уже были испещрены множеством надписей наших воинов.

…Как-то звонит мне командир 12-го гвардейского стрелкового корпуса генерал-майор А. А. Филатов:

— Товарищ Козин! Торжество победы старший офицерский состав корпуса решил отметить в вашей дивизии как первой вошедшей в Берлин.

— Возражений нет, товарищ генерал-майор.

На это торжество прибыли командир 23-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майор П. М. Шафаренко, командир 33-й стрелковой дивизии генерал-майор В. И. Смирнов, их заместители и другие старшие офицеры.

И вот в тот вечер мне было сообщено то, чего никогда не забуду…

После второго тоста адъютант старший лейтенант Трехалов вручает генерал-майору А. А. Филатову телеграмму. Тот прочитал, встал:

— Товарищи офицеры! Это телеграмма от командующего нашей 3-й ударной армии генерал-полковника В. И. Кузнецова. В ней говорится, что на основании решения штаба 1-го Белорусского фронта командир 52-й гвардейской стрелковой дивизии Нестор Дмитриевич Козин с группой своих гвардейцев направляется в Москву на парад Победы.

Читатель легко поймет мое состояние, мои чувства, которые я испытывал после такого сообщения, — быть участником парада Победы в Москве на Красной площади!

От каждого фронта и флота на парад посылалось по одному сводному полку, в который включались герои из героев.

По одному полку от фронта! Это совсем немного. Ведь героев, бесстрашных и смелых воинов, были тысячи, десятки тысяч. И тем выше была честь быть участником этого исторического торжества.

И вот 24 июня 1945 года. Столица нашей Родины Москва встречала и чествовала своих воинов-победителей, воинов-освободителей. Нашим сводным полком, состоявшим из рот по числу армий 1-го Белорусского фронта, командовал командир корпуса генерал-лейтенант И. П. Рослый. 9 часов 59 минут. Взоры каждого участника парада устремлены на ворота Спасской башни. Кремлевские куранты бьют девять, и на десятом ударе из Кремлевских ворот на белом коне верхом выезжает принимающий парад Маршал Советского Союза Г. К. Жуков и командующий парадом Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский.

Аплодисменты москвичей и гостей переходят в долго не смолкающую овацию, особенно она была мощной, когда Г. К. Жуков произнес:

— Поздравляю вас с победой советского народа и его Вооруженных Сил над немецко-фашистской Германией…

По всей Красной площади прокатывается многократное победоносное солдатское «У-ра-а-а!»

После парада и приема правительством мне удалось встретиться с теми, с кем еще и раньше, до войны, пришлось вместе служить, начинать свой нелегкий солдатский путь. Они тоже прошли путь от Москвы до Берлина. И какая это была великая радость!

Память о параде Победы, о встрече с боевыми друзьями никогда не умрет!

Время все дальше отодвигает от нас огненные годы невиданной в мире войны. Прошло почти тридцать лет, как отгремели последние залпы великих сражений, но и теперь редко какой день Нестор Дмитриевич не надевает свою военную форму: его опять приглашают на завод, в школу, в институт или на стройку, а то звонят из какого-нибудь далекого сельского района, просят приехать.

…Нет, не изгладило время в памяти народа величие ратного подвига человека-солдата и, видно, никогда не изгладит. Наоборот, с каждым днем возрастает интерес к событиям тех суровых лет, все больше хочется узнать подробностей из эпопеи беспримерного героизма и отваги советских воинов, вынесших на своих плечах все тяготы войны.