Рассел Миллер - Приключения Конан Дойла

Фенеа давал Дойлу и его семье довольно здравые советы. Детям он рекомендовал прилежно заниматься и вести себя как следует; их отцу — побольше отдыхать, не пить крепкий чай, ходить пешком в любую погоду, одну милю с утра и другую днем, и дважды в день принимать висмут в качестве лекарства от болезней желудка.

Что касается более высоких материй, то деятельность Дойла дух приветствовал, а кроме того, предрекал, что Англии суждено стать центром мира, своего рода маяком, к которому из тьмы потянутся страждущие души. Фенеа очень тепло относился к леди Конан Дойл, никогда не упуская возможности похвалить ее, и отмечал ее редкий дар медиума — с ней он мог “работать в полной гармонии”.

Дети (Дэнису было тринадцать лет, Адриану — одиннадцать, а Джин-младшей — девять) частенько присутствовали на сеансах. Дух неизменно хвалил и их, особенно мальчиков, всячески призывая самосовершенствоваться. Он прочил им большое будущее, но при условии, что они будут много и усердно работать, ибо, как он однажды выразился, “невозможно приготовить яблочный пирог, если у тебя нет яблок”.

Вскоре после того, как Фенеа стал своим в их доме, Дойл спросил у него, стоит ли ему еще раз съездить в Америку с проповедническим турне. Выяснилось, что это будет нелишним, и 3 апреля 1923 года семья вновь приехала в Нью-Йорк, вместе с няней и двадцатью чемоданами багажа. В дороге корабль попал в шторм, Дойл поскользнулся на палубе, вывихнул колено и два дня провел лежа в каюте. Туда явился вызванный во время сеанса Кингсли и так профессионально сделал массаж, что все как рукой сняло. Эту историю Дойл не замедлил рассказать репортерам.

Планы у него были самые обширные — посетить восточное и западное побережье, Средний Запад и Канаду. Владелец отеля “Билтмор” Джек Боуман любезно предложил свой личный номер в распоряжение семьи, и было решено, что Джин с детьми останутся в Нью-Йорке, а Дойл в одиночестве отправится в очередной “крестовый поход”.

В то время в Штатах враждебность официальной церкви по отношению к спиритуализму вообще и к Дойлу в частности была даже сильнее, чем в Британии, и духовенство, в лице преподобного П.Дж. Кормикана, не преминуло воспользоваться его приездом. Журнал “Труф” напечатал гневную статью преподобного, в которой он обвинял писателя в том, что тот способствует физическому, интеллектуальному и духовному разложению масс, называл спиритуализм “современной некроманией”, а его последователей безумцами. Кормикан считал это движение едва ли не абсолютным злом, упоминал о склонности его адептов к самоубийствам, а кроме того, указывал на бесчисленные случаи мошенничества, вранья, богохульства, вымогательства, “разрушения семей и попрания устоев”. Нелепо и богопротивно думать, говорил он, что христианство исчерпало себя как религия и готово уступить место модным аморальным бредням. И под конец он не забыл загнать последний гвоздь — упрекнул Дойла в том, что тот приехал за американскими деньгами.

На защиту мужа выступила Джин. Она произнесла горячую речь по радио, где заверяла всех, что материальная сторона вообще не играет роли для ее супруга и нее самой. Она сообщила, что готова ютиться в двухкомнатной квартирке без удобств, лишь бы не утерять той благодати, которую несет новая вера. Слушали ее около полумиллиона человек. Дойл сказал, что это была речь ангела.

Куда бы Дойл ни обратил взор, всюду он находил связь с загробным миром. Пока он был в Нью-Йорке, пришло известие, что скончался лорд Карнарвон, знаменитый египтолог и собиратель древностей, возглавлявший британскую экспедицию, которая обнаружила гробницу Тутанхамона в ноябре 1922 года в египетской Долине царей. Его смерть вызвала настоящую истерию среди газетчиков, наперебой принявшихся писать о “проклятии фараонов”, и Дойл подлил масла в огонь, сказав, что это “опасная игра — открывать древние захоронения”. “Многие, конечно, тогда смеялись над нашими страхами, — писал он позже, — но взгляните на эту цепочку смертей: лорд Карнарвон, руководитель экспедиции, мертв. Достопочтенный Обри Герберт, присутствовавший на раскопках, мертв. Сэр Дуглас Рейд, радиолог, чье оборудование использовалось для определения возраста гробницы, мертв. Профессор Лефлер, исследовавший гробницу, мертв. Двое французских египтологов, которые помогали в раскопках, мертвы…” С точки зрения Дойла, ни один здравомыслящий человек не мог отрицать, что мистическая связь между этими событиями налицо.