Георгий Бердников: Чехов

Таганрогская гимназия заставила Чехова на всю жизнь возненавидеть чиновничье усердие и воинствующую бездуховность, формализм и унылую серость. Надо думать, именно к этому и свелось влияние гимназии на формирование духовного мира будущего писателя.

Вдумчивое чтение книг очень рано стало дополняться театральными впечатлениями.

Таганрог издавна был городом театральным. Богатеи, разжившиеся на контрабанде и заморской торговле, ревностно заботились о том, чтобы Таганрог имел славу не только торгового, но и культурного центра. Здесь содержали приличную театральную труппу, охотно и достаточно щедро принимали гастролеров и гастрольные труппы. "Это были праздники для любителей искусства, — вспоминал В. В. Зелененко, — к которым готовились задолго. Заезжих гастролеров, особенно артисток, после спектаклей провожали из театра в гостиницу, выстраиваясь у выхода из театра, с цветами и факелами, и иногда заказывали карету, выпрягали лошадей и везли на себе".

Среди ревностных театралов наиболее шумными были гимназисты. "Гимназисты, — писал Зелененко, — вообще были поклонниками талантов, и всякий талант находил себе восторженных почитателей. Но тут были поклонники чистые, бескорыстные и восторженные. Сколько раз я возвращался из театра с осипшим голосом, с отбитыми ладонями. Бывало, вся публика разойдется, потушат свет, но кучка гимназистов, неистовых поклонников, свирепствует и бушует на галерке и в зрительном зале".

Чехов приобщился к таганрогской театральной жизни в 1873 году, когда ему довелось побывать на спектакле "Прекрасная Елена". С тех пор он стал завсегдатаем галерки таганрогского театра.

Согласно правилам на посещение театра надо было испрашивать разрешение в гимназии. Однако Антоша и его товарищи частенько пренебрегали этими правилами, а для того, чтобы их не узнали, гримировались, надевали темные очки, привязывали себе бороды, надевали отцовские пиджаки. Приходили в театр рано, задолго до начала спектакля, чтобы, когда откроют вход, первыми ворваться на галерку и занять получше места. Конечно, во всем этом проявлялись не только увлечение театром, но и просто неуемные силы юности, молодой азарт, озорство, естественное желание отвлечься от домашних строгостей, латинской и греческой грамматики. А озорничать Антоша любил даже в театре. Например, он начинал вдруг вызывать не актеров, а присутствующих в театре богатых греков. Эти аплодисменты и вызовы, по воспоминаниям Михаила Павловича, весело подхватывал весь театр. Именитые толстосумы возмущались и негодовали, а иногда не выдерживали и до времени покидали театр.

Однако в первую очередь театр был для Чехова приобщением к культуре, творчеству, искусству. Здесь впервые раскрылся перед ним чудесный мир творений Шекспира, Грибоедова, Гоголя, Островского. Конечно же, рядом с этими высокими произведениями ставились в Таганроге и глупейшие комедии, ужасающие драмы, пустейшие водевили, душераздирающие мелодрамы — все то, что даст такую обильнейшую пищу для последующих чеховских пародий, фельетонов и смешных рассказов. По тогда, в середине семидесятых годов, и эти спектакли влекли и волновали ребят. "Когда мы шли в театр, — вспоминал Иван Павлович, — мы не знали, что там будут играть, мы не имели понятия о том, что такое драма, опера или оперетка — нам все было одинаково интересно…

Идя из театра, мы всю дорогу, не замечая ни погоды, ни неудобной мостовой, шли по улице и оживленно вспоминали, что делалось в театре".

С детства приобщился Чехов и к музыке. Музицировали дома отец, брат Николай и сестра. Домашние концерты были обычны в доме приятеля Антона — Андрея Дросси. Андрей играл на скрипке, их товарищ Илюша Данилов на виолончели, гувернантка Полина Петровна аккомпанировала им на рояле. А летом музыка звучала в городском саду, где на эстраде выступал оркестр, которым руководил отличный музыкант Гаэтано Молла. За вход в сад взималась небольшая плата, но Антон, его братья и приятели — "лыцари сада" предпочитали более доступный им путь — через ограду, которая к тому же была не очень высокой. Чехов-подросток мог послушать и видных музыкантов того времени — известных скрипачей и виолончелистов, солисток петербургской сцены, приезжавших на гастроли, и даже известных итальянских певцов.

Видимо, именно книги, театр, музыка более всего пробуждали стремление к творчеству. Характерно, рассказав, как они возвращались с братом из театра, вспоминая о виденном на сцене, Иван Павлович сообщает далее: "А на следующий день Антон Павлович все это разыгрывал в лицах".