Виктор Степаков - Павел Судоплатов — гений террора

Вскоре операция была разработана. Ликвидировать Керенского поручалось сотруднику Бюро № 1 капитану Н. Хохлову, во время войны принимавшему участие в организации убийства гауляйтера Белоруссии Вильгельма фон Кубе. Он должен был вместе с другой сотрудницей Бюро, Ивановой, выступавшей под видом его тетушки, выехать в Париж. По прибытии на место Хохлов получил бы исчерпывающую информацию об объекте операции (о том, что предстоит ликвидировать Керенского, исполнителю акции не говорили).. После чего ему следовало выждать удобный момент и застрелить неугомонного Александра Федоровича из пистолета, замаскированного под авторучку «паркер».

Однако незадолго до отъезда в Париж Хохлов отказался от выполнения этого задания. Свой отказ он мотивировал тем, что у него расшатаны нервы, трясутся руки и ноги. «Боюсь, промахнусь или попаду не в того, в кого надо», — бубнил Хохлов в кабинете Судоплатова.

Начальник Бюро № 1 доложил министру МГБ Игнатьеву, что Хохлов, дескать, попал в поле зрения французских спецслужб, участвовать в операции не может, и предложил использовать в ней французскую боевую

В марте 1953 года умер Сталин. Это была трагедия для всей страны в целом и для каждого человека в отдельности. Вместе со всеми смерть вождя оплакивал и Павел Судоплатов. Радовались только скрытые враги и отщепенцы.

В течение суток с момента смерти Сталина МГБ и МВД были объединены под единым руководством Л. П. Берии. Павел Анатольевич вспоминал о тех днях:

«Весной 1953 года мое положение на службе было неопределенным. Заместитель Берии Богдан Кобулов хотел назначить меня начальником инспекции М ВД, то есть курировать исполнение приказов и инструкций центрального аппарата всеми территориальными органами госбезопасности. Меня это не слишком устраивало, так как я должен был нести груз ответственности за всю машину министерства и заниматься разбором кадровых дел и конфликтных ситуаций на местах. Круглов, первый заместитель Берии, вместо этого предложил, чтобы Эйтингон и я, сохраняя свои должности в Бюро по разведке и диверсионной работе, были назначены заместителями начальника только что созданного управления идеологической контрразведки(…). Я согласился, но так и не приступил к новой работе. Не прошло и недели, как Берия предложил мне заменить начальника Главного контрразведывательного управления Федотова. Однако на следующий день, когда мы с Федотовым пришли в кабинет Берии, Кобулов совершенно неожиданно предложил мне должность министра внутренних дел Украины, затем сказал, что, пожалуй, надо послать меня уполномоченным МВД по Германии, чтобы дать возможность пожить в более комфортных условиях. Зная Богдана Кобулова как большого мастера интриг, я ответил, что не могу принять эти предложения по причинам личного характера(…) Берия согласился с тем, что я не могу уехать из Москвы. В течение недели я получил назначение на должность начальника нового 9-го отдела МВД с подчинением непосредственно министру». [43]

Так на базе Бюро № 1 был создан самостоятельный отдел, который должен был иметь в своем подчинении бригаду войск особого назначения для проведения диверсионных операций за рубежом. Начальник нового отдела Павел Судоплатов фактически стал заместителем начальника Главного разведывательного управления госбезопасности и получил возможность мобилизовать все силы и средства разведки на случай чрезвычайных ситуаций. Заместителем Судоплатова был назначен Наум Эйтингон.

Новое назначение обрадовало Павла Анатольевича открывшимися перспективами большой и плодотворной работы на благо страны. После смерти Сталина начался пересмотр главных задач в деятельности, которая непосредственно касалась 9-го отдела. Судоплатов писал:

«Берия приступил к осуществлению еще одной инициативы, на сей раз она касалась моего участка работы. На совещании начальников разведслужб Министерства обороны и МВД он резко критиковал Рясного, последнего начальника зарубежной разведки МГБ, выдвиженца Хрущева, за примитивные и малоэффективные методы: сталинские директивы об уничтожении престарелых деятелей эмиграции (Керенского) и второстепенных фигур, по его словам, не имели никакого практического смысла.

Берия сказал, что сейчас главной задачей является создание мощной базы для проведения разведывательных операций. В Германии для этого нужно использовать то, что осталось от прежней агентурной сети «Красной капеллы» в Гамбурге. В странах, граничащих с Соединенными Штатами Америки, надлежало усилить позиции нелегалов. Необходимо также, продолжал он, подготовить решение правительства, обязывающее МИД, Министерство внешней торговли, ТАСС и другие советские загранучреждения расширить поддержку операций советской разведки за рубежом. Он также отметил целесообразность существования двух параллельных разведслужб — в Министерстве внутренних дел и в Министерстве обороны. Первой предстояло собирать развединформацию обычного типа, а второй — проводить специальные операции в случае опасности развязывания войны. Его аргументы, в сущности, были повторением сталинских установок, с гой только разницей, что отныне приостанавливались до особого распоряжения готовившиеся операции по диверсиям и ликвидации за рубежом неугодных правительству лиц». [44]