Борис Соколов - На берегах Невы

Мы развернули наши исследования на полную мощь. Мы культивировали человеческую ткань из самых разнообразных органов. Нервная, мышечная, эпителиальная ткани — все они, хотя и с разной скоростью, росли при наличии нормальных условий. Наша лаборатория сразу стала известной. Много позже Метальников получил Пастеровскую премию за книгу «Бессмертие», которая была основана на нашем материале. К своему удовлетворению мы доказали, что потенциальное бессмертие присуще всем живым клеткам [21] Прим. переводчика: Они не учли человеческий фактор — смертного человека, который должен всё время менять среду «бессмертной культуры». .

Однако, наше открытие не опровергло грустный факт, что наш организм, состоящий из бессмертных клеток, сам по себе смертен.

И теперь в моей маленькой лаборатории на Юго-Западном фронте я пытался восстановить мой петербургский эксперимент.

В сентябре, проверяя культуру, я был прерван грубым стуком в дверь. У меня даже не было времени сказать «Войдите», как вошёл главный хирург доктор Георгий Бетвугин. Он был краток: «Я застрелил её» — сказал он спокойно, — «Пожалуйста, пойдите посмотрите, жива ли она. Я не хочу смотреть на неё….»

И он быстро вышел.

Полгода назад я был удивлён переводом доктора Бетвугина в наш госпиталь. Его репутация блестящего хирурга была прочно установлена. Он был знаменит ещё в Московском медицинском институте, где исполнял отчаянные операции, о которых я читал в медицинских журналах. Он вполне мог рассчитывать на работу в огромном военном госпитале. Вместо этого я узнаю, что он едет к нам, в какую-то дыру. Это было странно и непостижимо. С его приездом наше удивление только возросло.

Мы все болтали и обедали в нашей ординаторской, когда вошёл прекрасный незнакомец. Его внешность была бросающейся в глаза: высокий, стройный, с сине-чёрной Ван-Дайковской бородкой и короткими усами, тёмные седеющие волосы и лёгкие, голубые глаза. С иголочки одетый в военную форму с дорогими бриджами и сверкающими шпорами, он выглядел как один из гусаров Его Величества. Он молчал минуты две, как бы высматривая кого-то в комнате.

— О, нет! — раздался женский голос.

Повернувшись к концу стола, я увидел главную сестру, закрывшую руками лицо.

— Что всё это значит? — спросил я.

Затем я повернулся к незнакомцу и довольно грубо спросил:

— Вы кого-нибудь ищите?

Он улыбнулся и ответил:

— Я прошу прощения за вторжение, но меня прислали в этот госпиталь.

— В этот госпиталь? — переспросил я.

— Да, главным хирургом. Я — доктор Бетвугин.

Когда он произнёс свою фамилию, упало кресло, и главная сестра выбежала из ординаторской.

Доктор Бетвугин не обратил внимание на такое поведение главной сестры. Он сказал как ни в чём не бывало:

— Я извиняюсь за прерванную трапезу.

Я представил его персоналу, и он с каждым поздоровался за руку и представлял себя. Он был очень вежлив и спрашивал нас о нашей работе. Его внешний вид резко контрастировал с нашими заношенными гимнастёрками.

— Он выглядит как принц! — сказала моя сестра.

Он, впрочем, и выглядел как принц из сказки.

Вечером я готовился спать, когда Илья сказал, что главная сестра хочет видеть меня.

— Она сильно расстроена. Плачет.

Елена фон Т. была только недавно прислана в наш госпиталь, и она быстро стала любимицей всего персонала. Хирурги были очень удовлетворены её работой. Она имела опыт и готова была помочь любой сестре. Пациенты говорили: «Она просто ангел». Она и выглядела как ангел, с её светлыми волосами и прекрасным, точёным лицом. Тактичная и скромная, она не принимала участия в сплетнях, как это обычно водится в больницах. Все юные врачи были влюблены в неё и напрасно пытались за ней ухаживать. Она много читала, и время от времени просила у меня медицинские книги. Она, видимо, была из зажиточной семьи, но никто про неё не знал ничего.

— Она — наша загадка, — постоянно повторял молодой хирург Полевицкий. — Пусть так ею и останется.

И вот она сидела в моей комнате и горько плакала.

— Я должна сейчас же уехать из госпиталя, — жалко пробормотала она.

— Почему? — спросил я её.

Она не ответила.

— Из-за доктора Бетвугина?

Она кивнула.

— Так вы его знаете.

— Да. Он мой муж, но…, — она поправилась, — Мы разошлись.

— Сколько вы были замужем?

— Три года.

— Он кажется обаятельный человек.

— О, да. Но…

И запинаясь, но постепенно оживляясь, она рассказала мне историю их странных отношений с Бетвугиным.