Яков Михайлик - Соколиная семья

Разместились мы в одном из отделений совхоза Сталинградский, но не всегда ходили туда, а коротали ночи вблизи аэродрома, на свежей копне душистой соломы. Вот и сегодня Василий Лимаренко и я не пошли в совхоз: приятнее спать под открытым небом. Да и самолеты наши и КП - на случай тревоги - рядом.

В ночном небе ни облачка. Над прохладной сентябрьской землей зажглись яркие звезды.

- Яш, а Яш, - шепчет Василий Лимаренко, - звезды-то какие!

Я молчу, гляжу на далекие лучистые миры, заполонившие вселенную. Звезды... Они одинаково светят всем и совершенно равнодушны к добру и злу, к храброму и трусу, ко всем и всему, что творится на нашей планете. А человек неравнодушен к ним, звездам. Им безразлично, живу я или нет, а мне вовсе это не безразлично. У меня страстное желание видеть звезды над собой до самой старости. И очень не хочется, чтобы они померкли на двадцатом году моей жизни. Кроме того, я не могу допустить мысли, чтобы звезды померкли в милых очах дивчины с Днепра, в глазенках того малютки, чья колыбель осталась в отведенной нам крестьянской хате, в мудрых глазах столетнего аксакала, в глазах всех, кто представляет на земле мой народ. А фашисты считают, что звезды должны светить только им. И поэтому я буду драться до последней искорки сознания, сражаться за звезды для себя и для...

- Спишь, что ли, Яша? - спрашивает Лимаренко, перебивая мои мысли.

- Думаю.

- О чем?

- О звездах...

И я рассказываю товарищу о своих думах. На фронте такого не стесняются: может, уже завтра не станет того, кто открывает свое сердце, или того, кто слушает это откровение.

- М-мда, - по-своему, реагирует Василий, - немного отдает романтикой, но в принципе верно... А знаешь?.. - Он резко приподымается, шурша соломой. Может, потому и высший знак отличия у нас - Золотая Звезда? Человек отличился в борьбе за звезды для всех хороших людей - и получает ее на грудь!

Мы умолкаем, захваченные новыми мыслями, вызванными этим неожиданным сопоставлением.

- А помнишь стихи Лермонтова? - возобновляет разговор мой сосед. Ему не спится, как и мне. - И звезда с звездою говорит... - декламирует он. - И музыка на эти стихи есть.

- Помню, Вася, - и тут же добавляю: - А нынче звезды дерутся с уродливыми свастиками...

Из сводок мы знали - враг бросил на Сталинград 4-й воздушный флот и целый ряд авиационных соединений с других театров военных действий. Пользуясь отсутствием второго фронта в Европе, фашисты создали здесь огромный перевес в силах. Они вышли к Дону, прорвались к Волге - в район селений Рынок и Ерзовка, отрезав и прижав к реке часть наших, наземных войск. Бои идут на ближайших подступах к городу. Особенно неистовствует вражеская авиация. Сотни самолетов в дневное время беспрерывно висят над городом.

Гитлеровское командование пустило в ход новые части юнкерсов, специально подготовленные группы воздушных пиратов, вооруженных модернизированными истребителями Ме-109Г и Ме-109Ф. Эти крылатые бандиты были неподалеку от фронта и использовались для прикрытия своих войск и бомбардировщиков, для охоты за нашими штурмовиками и сопровождающими их самолетами.

Кто же должен противостоять такой армаде? Вы, - вспомнились мне слова командующего воздушной армией, прибывшего вместе с командиром дивизии побеседовать с летчиками нашего полка. - Вы, друзья, и такие же советские летчики, как вы. Здесь потребуется все - дерзость, смелость, расчетливость, умение перехитрить врага...

С тех пор не прошло полмесяца, но мы уже убедились, что для успешной борьбы с вражеской авиацией действительно требуется все - и смелость, и расчетливость, и умение перехитрить опытного и коварного противника. День ото дня воздушные схватки разгорались с нарастающей силой.

Дайте истребителей! - просили бомбардировщики. Дайте истребителей! слышался зов штурмовиков, Дайте истребителей! - летели тревожные сигналы от наземных войск. И командир нашей 220-й истребительной авиадивизии посылал звенья, эскадрильи и полки в бой.

Александр Васильевич Утин комдивом стал каких-нибудь месяц-полтора назад, но его уже хорошо знали, по-сыновнему любили все летчики и техники соединения. Любили за умение расположить к себе, за простоту обращения, за большое летное искусство, методику внедрения нового в тактике и боевом применении авиации. С людьми он бывал ежедневно. Его можно было видеть в избах, где жили летчики, на самолетных стоянках, где восстанавливались поврежденные в бою машины.

В ночь на 14 сентября 1942 года наш полк получил боевой приказ о том, что завтра нам предстоит прикрывать свои войска в районе прорыва противника и сопровождать штурмовиков. Дело в том, что фашисты вклинились в оборону 62-й и 64-й армий, заняли несколько господствующих высот, обрушили огонь на улицы города и вот-вот овладеют его центром.