Макс Неттлау - Жизнь и деятельность Михаила Бакунина

Отношения вскоре охладели, так как в польской организации одержало верх аристократическое течение, и слышать не хотевшее об отказе от исторической Польши и о возвращении земли крестьянам и возлагавшее надежды на французское вмешательство. Офицерская организация Потебни не находила более никакой действительной поддержки, также как и план Бакунина о создании русского легиона, который он, напр., настоятельно отстаивал в одном своем письме от 3 февраля 1863 г. Наконец польский комитет передал ему свою просьбу отложить его поездку в Польшу и свою деятельность в ней (см. письмо Бакунина от 9 июля 1863 г.). Таким образом русские эмигранты могли содействовать польскому восстанию только посредством создания диверсии в России. Много говорилось тогда о казацких и сектантских восстаниях, о великой организации «Земля и Воля», о Кавказе и Финляндии, но если для этих разговоров и были кой–какие основания – революционные элементы России не проявили тогда никакой инициативы.

Благодаря всем этим обстоятельствам Бакунину пришлось остаться в Швеции, где он нашел сравнительно удобные условия для продолжения своей деятельности. 21 февраля он выехал из Лондона через Гамбург и Киль в Копенгаген, готовясь в случае соглашения с поляками отправиться в российскую Польшу вместе с ними, но, прождав напрасно, он приехал пока в Стокгольм. Оттуда он, будучи вызван на английское судно «Ward Jackson», от'езжавшее из Саутэнда 22 марта с польской экспедицией Лапинского, выехал в Гельсингфорс, куда приехал 26 марта. С подготовкой этого неудавшегося предприятия он не имел ничего общего. На этом судне он отправился в Копенгаген и Мальмэ, откуда возвратился 31 марта в Стокгольм. Действовать в таком направлении оказалось совершенно невозможным, но Бакунин, сделавший все, что он мог, для преодоления встретившихся затруднений, никоим образом не мог быть ответственным за неудачу. Его деятельность в Швеции состояла в том, что он старался повлиять на общественное мнение посредством статей (в «Aftonbladet») и речей (наиболее значительная речь была произнесена им 28 мая). Кроме того он путем личного знакомства старался оказать влияние на самые решительные и прогрессивные элементы шведского общества. Целью его пропаганды было об'явление Швецией войны России, причем он наряду с Польшей упоминал постоянно и о Финляндии. Частным образом он приобрел много новых связей, между прочим и с Финляндией, и постоянно, хотя и безрезультатно, стремился к тому, чтобы наконец непосредственно познакомиться с организацией, якобы существовавшей в России. Несмотря на энтузиазм и оптимизм, который он высказывал в своих открытых выступлениях, он в действительности был сильно разочарован неудачею польского восстания и крахом связанных с ним надежд, возможностей. В своем письме от 29 августа 1863 г. он вынужден был сказать, «…даже самый лучший поляк враждебно относится к нам как к русским». Уже тогда он решил провести зиму в Италии, и в октябре того же года он выехал сначала в Лондон и вскоре затем в Италию. Тут заканчивается период его славянской деятельности (1862–63 г. г.). Он убедился очевидно, что национальные стремления непригодны даже как средство, и с этого времени начинается подготовительный период его интернациональной социально–революционной деятельности (1863–1867 г. г.), за которым последовала его открытая деятельность в этом направлении.

В конце января 1864 г. он поехал во Флоренцию, через Брюссель, Женеву, Турин, Геную, Капреру (где он посетил Гарибальди), и Ливорно, отыскивая всюду старых знакомых и новых людей, примкнувших к движению. Несмотря на неудачу польского восстания он чувствовал, что на западе реакция подходит к концу – и начинается опять революционная пора (письмо от 24 апреля 1864 г.). Он жил во Флоренции, где встречался с итальянцами (Дольфи, Маццони, Берти, Калура и др.), русскими (Лев Мечников и др.), поляками, венграми и т. д. Он занимался еще иногда некоторыми польскими делами (отправка Мечникова к Гарибальди и т. д.) и впервые сделал попытку основания тайной организации (об этом ниже).

Летом он жил в курорте Антиньяно под Ливорно и позже, в августе, поехал, неизвестно с какой целью, в Швецию, где на этот раз пребывание его привлекло мало внимания. В октябре он поехал обратно во Флоренцию и по дороге остановился в Лондоне (где Маркс посетил его и уверял, что он никогда на него не клеветал), в Брюсселе и Париже (где он последний раз виделся с Прудоном). Во Флоренции он оставался до лета 1865 г. Это лето он провел в Сорренто, а в начале октября приехал в Неаполь, где остался, вместо предполагавшихся нескольких месяцев, почти на два года (до сентября 1867 г.), причем в летние месяца он жил в Ишли (1866–67 гг.).