Анатолий Добрынин - Сугубо доверительно [Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962-1986 гг.)]

Фактически решающим ударом по политической власти Горбачева явилась дезинтеграция компартии в СССР при его прямом участии, а главное — его неумение создать взамен в стране новую устойчивую государственную структуру или новые устойчивые институты власти. При всех ее недостатках партия была стабильным стержнем управления всей страной. Как Генеральный секретарь Горбачев обладал всей полнотой власти в стране. Вот почему до 1989 года он продолжал подчеркивать ведущую роль партии, в том числе и в проведении его реформ, рассчитывая на ее большие организующие возможности.

Однако позже его отношение к партии стало меняться. После того как открыли ящик Пандоры с гласностью и демократией, в рядах партии также усилилась критика. Политбюро уже не было едино в отношении проводимых реформ, а Горбачев не мог забыть историю смещения Хрущева. Опасаясь потерять контроль над партией и тем самым высшую власть в стране, Горбачев в конце 1988 года берет курс на создание в стране парламентской системы во главе с сильным президентом. В таком случае партия не могла уже лишить его этого поста, поскольку президента избрал бы народ. Начались закулисные и иные политические маневры, которые только подрывали его престиж в стране и в самой партии. После августовского путча 1991 года Горбачев остался без последователей и сторонников. Он породил силы, которые был не в состоянии контролировать. 24 августа он сложил полномочия Генерального секретаря партии и рекомендовал ЦК КПСС самораспуститься. К этому времени он полностью исчерпал все свои возможности.

Вызванный им политический и экономический хаос, неумение практически осуществлять необходимые реформы, а также бурные события последних месяцев 1991 года привели к политическому банкротству Горбачева и распаду Советского Союза. Начав широкие реформы, Горбачев так и не смог точно определить их реальную цель, а тем более эффективный путь достижения этой цели. Горбачев был и остается весьма противоречивой политической фигурой.

Истории еще предстоит вынести свое окончательное суждение о его роли в трагических судьбах нашей страны.

* **

13 декабря 1991 года Буш позвонил Горбачеву. В беседе с американским президентом Горбачев стремился преуменьшить значение событий в Беловежской пуще. Он утверждал, что беловежское соглашение — это „лишь эскиз, экспромт" и что преобразованию государства надо еще придать законный, правовой характер.

Чтобы получить возможно более полную информацию из первых рук, Буш срочно посылает в Москву Бейкера. В это же время администрация делает прощальный жест в защиту Горбачева. Как только госсекретарю в Москве становится доверительно известно, что в ближайшем окружении Горбачева опасаются возможного его ареста сразу после сложения им президентских полномочий и показательного судебного процесса над ним за кризис в стране, Бейкер при первой же встрече с Ельциным 16 декабря сослался „на слухи" о таком возможном процессе и выразил надежду, что передача власти произойдет „достойным образом, как на Западе". Ельцин, „несмотря на явную личную неприязнь к Горбачеву", дал ясно понять госсекретарю „о своем согласии с этим". Бейкер не уточняет, однако, делал ли он это с ведома Горбачева, или госсекретарь проявил тут свою инициативу.

По словам госсекретаря, Ельцин подробно рассказал ему о внутренних событиях в последние дни существования Советского Союза, о шагах по созданию Содружества независимых государств и процессе перехода власти от Горбачева к Ельцину. Когда они остались вдвоем, Ельцин детально объяснил Бейкеру, как в новых условиях в Кремле действует ныне механизм контроля над „ядерной кнопкой", подчеркнув надежность этого механизма.

Через полчаса Бейкер встретился с Горбачевым, с которым были Шеварднадзе и Яковлев, в том же Екатерининском зале, где он беседовал с Ельциным. Госсекретарь отмечает, что если Ельцин держался уверенно, как, „новый хозяин Кремля", то Горбачев заметно нервничал, его высказывания о судьбах страны чередовались с гневными репликами в адрес Ельцина. Это была последняя встреча Горбачева с высокопоставленным представителем США.

Бейкер утверждает, что в переходный период от Горбачева к Ельцину американская дипломатия действовала эффективно и добилась „существенного выигрыша по многим направлениям".

Как бы завершая наблюдение за распадом Советского Союза, Бейкер сразу же после Москвы совершает блиц-поездку в Бишкек, Алма-Ату, Минск и Киев, где, как он утверждает, местные руководители демонстрируют „общую большую готовность идти на встречу США".