Александр Рар - Владимир Путин - «Немец» в Кремле

Собственно говоря, для Путина также не существует какой-либо альтернативы прагматичному сотрудничеству с Западом. Разумеется, он пытается разработать новую стратегическую концепцию интеграции наш страны в мировое сообщество с учетом обеспечения собственных экономических и политических интересов.

Очевидно, новое руководство считает стратегической ошибкой одностороннюю ориентацию США, государства, за последние годы всячески препятствовавшего усилению позиции бывшего соперника на мировой сцене. Современное международное положение Путин расценивает с точки зрения профессионального разведчика. В книге «От первого лица» он подробно описывает, как представители радикальных исламских кругов пытаются, опираясь на поддержку стран Ближнего и Среднего Востока, распространить свое влияние на южные регионы СНГ и после завоевания Северного Кавказа подчинить себе часть территории Волжского бассейна. На берегах Волги, где находятся важнейшие стратегические запасы нефти, в Татарстане и Башкортостане проживает бόльшая часть российских мусульман. Если эти субъекты Федерации окажутся под контролем исламских экстремистов, которым удастся продвинуться до Урала, то, по мнению Путина, неизбежен распад России на европейскую азиатскую части с последующей утратой государственного суверенитета. Для лидеров европейских стран крайне важно знать, как Путин собирается строить отношения с исламским миром. Такое многонациональное государство как Россия не может допустить возникновения на своей территории нового вооруженного конфликта с исламистами. Исторический опыт свидетельствует, что такого рода тенденции чреваты очень опасными последствиями. Достаточно вспомнить, что мусульмане в России поддерживали косовских албанцев, русские — сербов. Стоит ли говорить о том, что такие разногласия таят в себе взрывоопасный материал огромной разрушительной силы.

Во внутренней политике Путин ловко маневрировал между коммунистами и демократами, авторитарными и либеральными идеями, усилением в экономике государственного контроля при одновременном укреплении частного сектора. В области внешней политики он вел себя точно так же, ибо вплоть до окончательной консолидации своей власти не хотел ни с кем портить отношения. С одной стороны, он обещал западным бизнесменам устроить для них в России «инвестиционный рай». И, естественно, завоевал симпатии крупных немецких, французских и английских предпринимателей, способных повлиять на политические решения своих правительств. Представителей западного политического истеблишмента он сумел убедить в своей готовности подумать над проблемой вступления России в НАТО. С другой стороны, новый президент умело использовал в своих целях великодержавные амбиции высшего генералитета. Но Россия обладала единственным атрибутом подлинного государственного величия — ядерным оружием, которое Путин, как и его предшественники, намеревался, разумеется, использовать только в качестве средства политического давления.

Восстановление военной мощи государства было объявлено приоритетным направлением в политике Путина, и вооруженные силы сделались его любимым детищем. По меткому замечанию известной московской журналистки, «Путин не служил в армии, но за последние несколько недель с лихвой наверстал упущенное. Он летал на истребителе, находился на борту подводной лодки в момент погружения, ночевал в каюте командира авианесущего крейсера, собственноручно подал сигнал к испытательному запуску ракеты среднего радиуса действия — вот только в космос он пока не летал». Еще будучи исполняющим обязанности президента, Путин увеличил военный бюджет в целом и расходы на разработку новых систем стратегических вооружений в частности на пятьдесят процентов.

Некоторые политологи сразу же заговорили о «ползущей» милитаризации российской внешней политики и усилении в ней силового фактора. Другие наблюдатели, напротив, полагали, что Путин всерьез собирается превратить пришедший при Ельцине в полнейший упадок высокотехнологический промышленный комплекс в двигатель реформ, нацеленных на оздоровление и подъем всей российской промышленности.

Стратегически военным партнером России по-прежнему остается Европейский союз. Она ни в коем случае не намерена оставаться в стороне от проводимой странами — членами ЕС скоординированной внешней и оборонной политики. Москва опасается, что после расширения НАТО на Восток и усиления влияния государств — членов организации Североатлантического договора на Балканах и в Каспийском регионе ее попросту отстранят от участия в процессе интеграции внутри Европейского союза. Российское руководство предложило Западу начать переговоры о создании всей европейской системы коллективной безопасности. Новая российская стратегия в отношении ЕС предусматривает также расширение экономического сотрудничества со странами Западной Европы. Европейским компаниям по добыче энергоресурсов обещают создать льготные условия на российском рынке. Существует также план формирования валютных резервов исключительно из евро. Россия открыто предлагает странам — членам ЕС приступить к осуществлению совместного проекта создания Каспийского трубопроводного консорциума, так как всерьез опасается, что сооружение нефтепровода Баку—Джейхан, транспортировка нефти исключительно по «турецкому маршруту» и реализация проекта транспортного коридора «Европа — Кавказ — Центральная Азия» повлекут за собой уменьшение ее влияния в районе Каспийского моря и даже ее вытеснение из Закавказья и Средней Азии. Российское руководство также хочет добиться от ЕС согласия на создание глобального навигационно-информационного пространства и расширить масштабы сотрудничества в области борьбы с организованной преступностью. И, наконец, Россия обещает, что при проведении экономических реформ будет ориентироваться на западноевропейскую модель социального рыночного хозяйства в противовес американской модели либеральной экономики.