Вениамин Каверин - Эпилог

Литературный Ленинград. 1936. 3 марта

Дискуссии по поводу статьи:

Расширенное заседание директората Государственного института искусствознания.

Дискуссия в Союзе композиторов.

Дискуссия на «Ленфильме» 29 февраля.

Литературный Ленинград. 1936. 14 марта

Общемосковское собрание писателей 10 марта в СП. Из вступительного слова В.Ставского, который «…останавливается на неблагополучии в издательстве “Советский писатель”, где часто издают ненужные книги. Вот лучший пример — книга “Город Эн” Добычина. Редактор этой книги тов. Зелинский признался, что он слиберальничал. Но что это за отношение к делу?»

Шкловский : «То, что цитировал Ставский, было написано мною в 1923 году, а затем переиздано в 1929 году. И тогда я с этим был согласен. Эхо живет дольше голоса. Я виноват. Я не имел мужества подвергнуть критике свои формалистические работы…»

Литературный Ленинград. 1936. 20 марта

13 марта — второе собрание московских писателей.

«Прекрасное по форме выступление Олеши было одним из наиболее ярких и по содержанию. Он говорил о своей любви к Шостаковичу и о том, что он поддался его обаянию. И вот появляется статья в “Правде”. Он почувствовал удар по себе и стал, конечно, думать о том, кто прав. Поскольку это исходило от партии, генеральная линия которой заключается в том, чтобы народу было лучше, постольку возникал вопрос о расхождении с партией не только по детали, но и по всей системе взглядов. И он, Олеша, не мог бы тогда гордиться тем, что гордился… Разойдясь во взглядах, он бы не мог испытывать законного чувства патриотизма!

А раз он продолжает гордиться всем этим, значит, надо что-то пересмотреть в своих отношениях к тем вещам, которые партия осуждает. И он пересмотрел свое отношение к Шостаковичу и понял, что до сих пор ему прощал в его музыке то, что, по существу, его задевало, было ему не совсем приятно.

В этом он видит пренебрежение со стороны композитора к слушателю, к нему — Олеше…»

«…Пастернак признал ошибочным свое выступление (охарактеризованное как «чванное» одним из выступавших. — В.К.) на собрании

13 марта, но сделал это недостаточно четко и в достаточной степени сумбурно».

Литературный Ленинград. 1936. 27марта

Дискуссия в Доме писателя имени Маяковского 25 марта (собрание первое).

Е.Добин :

«…Когда речь идет о концентратах формалистических явлений в литературе, в качестве примера следует привести “Город Эн” Добычина. Добычин идет всецело по стопам Джойса… “Город Эн” — любование прошлым, причем каким прошлым? Это прошлое выходца из самых реакционных кругов русской буржуазии — верноподданных, черносотенных, религиозных.

Любование прошлым и горечь оттого, что оно потеряно, — квинтэссенция этого произведения, которое смело можно назвать произведением глубоко враждебным нам…»

«…Недоумение собрания вызвало выступление Л.Добычина. Он сказал несколько маловразумительных слов о прискорбии, с которым он слышит утверждение, что его книгу считают идейно враждебной. Вот и все, что мог сказать Добычин в ответ на политическую оценку его книги, в ответ на суровую критику “Города Эн”».

Н.Берковский:

«Думать за себя, говорить за всех». (Из выступления.)

«…Добычин — это наш местный ленинградский грех, и потому, что вообще Добычин для тех споров, которые сейчас происходят, — это писатель показательный.

Дурные качества Добычина начинаются прежде всего с его темы. Он пишет о провинции, о городе Двинске около 1905 года. У Добычина дело изображается таким образом, что вот мальчики ходили в кассы, попы служили молебны, дамы покупали шляпы, мужья зарабатывали деньги, и вот, между прочим, происходили беспорядки.

…Добычин такой писатель, который либо прозевал все, что произошло за последние девятнадцать лет в истории нашей страны, либо делает вид, что прозевал…

Дело все в том, что у него тема, содержание не работают. Они ему подарены, он их получил в подарок от старой литературной традиции, и ему ничего не остается, как вот этот подаренный материал оформлять. Конечно, ни в коей степени Добычин не новатор, это стилизатор…»

Литературный Ленинград. 1936. 1 апреля

Второй день творческой дискуссии — 28 марта.

«Наиболее оживленные моменты — полемика Н.Свирина и Л.Цырлина с Эйхенбаумом, которая подчеркнула неверные положения в высказываниях Эйхенбаума. Выступлению его следует противопоставить речь В.Жирмунского, который дал конкретное определение идейной сущности формализма».