Вениамин Каверин - Эпилог

Конечно, в присуждении Нобелевской премии играли свою роль политические соображения. Но, по существу, оно было справедливым — кто больше, чем Пастернак, сделал для развития русской литературы? Кстати, премия была присуждена по совокупности — за всю его деятельность, а не только за роман «Доктор Живаго».

Что же началось, когда это совершилось? Пастернак был предан всенародному проклятию вопреки тому, что никто (кроме редакции «Нового мира») не читал его роман и, следовательно, не мог судить о нем объективно. Слова «всенародное проклятие» звучат почти риторически. На деле же риторикой и не пахло. На тысячах собраний, не только писательских, в сотнях городов он был объявлен иудой, человеконенавистником, циником, пасквилянтом, клеветником, изменником, предателем, отщепенцем, внутренним эмигрантом. Его ругали озлобленной шавкой, лягушкой в болоте.

В Москве 31 октября 1958 года состоялось общее собрание членов Союза писателей под председательством С.С.Смирнова. Резолюция — «Голос московских писателей» — была опубликована в № 131 «Литературной газеты» от 1 ноября [60] Полная стенограмма собрания опубликована в «Новом журнале» (США), № 83. . Привожу ее текст.

«Собрание московских писателей, обсудив поведение литератора Б. Пастернака, не совместимое со званием советского писателя и советского гражданина, всецело поддерживает решение руководящих органов Союза писателей о лишении Б.Пастернака звания советского писателя, об исключении его из рядов членов Союза писателей СССР.

Давно оторвавшийся от жизни и от народа, самовлюбленный эстет и декадент, Б.Пастернак сейчас окончательно разоблачил себя как враг самого святого для каждого из нас, советских людей, — Великой Октябрьской социалистической революции и ее бессмертных идей.

Написав антисоветский, клеветнический роман “Доктор Живаго”, Б.Пастернак передал его для опубликования за границу и совершил тем самым предательство по отношению к советской литературе, советской стране и всем советским людям.

Но и этим не завершилось морально-политическое падение клеветника. Когда международная реакция взяла на вооружение в “холодной войне” против советского государства и всего лагеря социализма грязный пасквиль — роман “Доктор Живаго” и по ее указке Б.Пастернаку была присуждена Нобелевская премия, — он не отверг ее, а пришел в восторг от этой оценки своего предательства. Окончательно став отщепенцем и изменником, Б.Пастернак послал телеграмму с благодарностью за эту подачку врагов, протянул руку к тридцати сребреникам.

С негодованием и гневом мы узнали о позорных для советского писателя действиях Б.Пастернака.

Что делать Пастернаку в пределах советской страны? Кому он нужен, чьи мысли он выражает? Не следует ли этому внутреннему эмигранту стать эмигрантом действительным?

Пусть незавидная судьба эмигранта-космополита, предавшего интересы Родины, будет ему уделом!

Собрание обращается к правительству с просьбой о лишении предателя Б.Пастернака советского гражданства.

Ни один честный человек, ни один писатель — все, кому дороги идеалы прогресса и мира, никогда не подадут ему руки, как человеку, продавшему Родину и ее народ!

Писатели Москвы были и будут вместе со своим народом, с Коммунистической партией всегда и во всем. Еще теснее сплотившись, еще активнее крепя свои неразрывные связи с жизнью, мы, писатели столицы нашей Родины, будем помогать партии, правительству, народу в их величественной созидательной работе».

В прениях приняли участие Л.Ошанин, К.Зелинский, В.Герасимова, В.Перцов. А.Безыменский, А.Софронов, С.Антонов, Б.Слуцкий [61] Б.Слуцкий всю жизнь терзался своим коротким и сдержанным выступлением на этом собрании. В случае отказа ему грозило исключение из партии и, как неизбежное следствие, литературное небытие. В.В.Иванов, случайно встретивший его накануне собрания, рассказал мне, что Слуцкий был не в силах справиться с охватившим его мучительным страхом. Смелый человек, показавший себя мужественным офицером в годы войны, он был раздавлен, уничтожен, без сомнения, невозможностью отказа от выступления на этом собрании. В.В.Иванов убежден, что психическая неустойчивость, сопровождавшая Слуцкого всю жизнь, началась именно в эти дни. , Г.Николаева, В.Солоухин, С.Баруздин, Л.Мартынов, Б.Полевой. «Все ораторы, — сказано в комментарии «Литературной газеты», — единодушно отметили, что своим антисоветским, клеветническим произведением, своим предательским, антипатриотическим поведением Б.Пастернак поставил себя вне советской литературы и советского общества, и одобрили решение об исключении его из числа членов Союза писателей СССР» (Приложение № 19).