Юлий Оганисьян: Абд-аль-Кадир

Но до уровня истинно большой политики пиратский промысел был возвышен единственным из братьев, оставшимся в живых, — Хайраддином, прозванным современниками Барбароссой — Рыжебородым. В 1520 году он отдался под сюзеренитет турецкого султана, получив взамен титул паши и янычарское войско под свое начало. С этой помощью Хайраддин окончательно изгнал конкистадоров испанского императора Карла V из Среднего Магриба, сломил сопротивление местных шейхов и основал здесь Алжирское регентство, в котором с течением времени установилось господство осевших здесь янычар.

Завоевания пиратов закрепили государственно-политическое деление Магриба, которое начало складываться еще в прошлые века. К востоку от Алжира образовалось подвластное туркам Тунисское регентство. На западе алжирское государство граничило с Марокко, в котором вплоть до начала XX века сохранялась власть местных династий.

Очень быстро Алжир превратился в один из важных центров международной политики. Французский историк Андре Жюльен пишет на этот счет: «На полстолетия Алжир становится передовым бастионом Османской империи в западном Средиземноморье, одним из «невралгических» пунктов в той грандиозной битве, в которой Карл V противостоит Сулейману Великому».

Что же касается Хайраддина Барбароссы, то он стал чуть ли не вторым лицом в Турецкой империи. Командуя всем османским флотом, он одержал немало блистательных побед и в 1546 году вопреки семейной традиции умер в Константинополе своей смертью.

Так волею истории, избравшей своими исполнителями сыновей горшечника, Алжир, захолустный в прошлом городок, стал столицей сильного государства и одним из центров событий мирового значения.

Сам по себе пиратский авантюризм братьев-разбойников не наложил бы, конечно, столь сильного отпечатка на становление алжирского государства. Но, обратившись в орудие мощных сил, вершивших в то время судьбы народов в этой части света, он вывел страну из состояния политического безвременья и во многом определил русло ее последующего развития.

Утратив свою былую религиозную окраску, морской разбой при преемниках Хайраддина стал официально признанной нормой государственной политики. На нем основывалось экономическое процветание и военное могущество янычарских правителей. Он обеспечивал Алжиру престиж на международной арене.

Алжирское корсарство проводилось с небывалым размахом. Сфера его действия раздвинулась далеко за пределы западного Средиземноморья. От Эгейского моря до Исландии рыскали алжирские пираты, наводя ужас на купеческие корабли и портовые города. В Алжирский порт стекались огромные богатства. Город быстро расширялся, застраивался роскошными дворцами и великолепными мечетями: даровых рабочих рук было в избытке. В середине XVII века почти треть стотысячного населения Алжира составляли пленники, захваченные пиратами. Надо отметить, однако, что с невольниками обращались сравнительно мягко. Во всяком случае, их положение было много лучше, чем положение их собратьев в европейских колониях в Африке и в Америке. На это обратил внимание наш соотечественник, бригадир российский Матвей Коковцев, побывавший в Северной Африке в конце XVIII века. В своем сочинении «Достоверные известия о Алжире», изданном в Санкт-Петербурге в 1787 году, он писал об алжирских пленниках: «во все время их невольничества альжирцы обходятся с ними гораздо человеколюбивее, нежели как европейцы со своими невольниками».

По мере усиления Алжира дух пиратской вольницы все более разъедал верноподданность янычар по отношению к турецкому султану. Уже к концу XVII века они добились фактической независимости от Порты. А вскоре турецкий паша, присланный из Константинополя, был изгнан из Алжира, и впредь его место стал занимать дей, избираемый янычарскими военачальниками из своей среды.

В Алжире установился весьма своеобычный государственный строй — нечто среднее между абсолютистской монархией и корпоративной республикой с избираемым правителем. Правящая верхушка состояла из янычар, которые образовывали замкнутую общину, инородную относительно коренного населения страны. Военная служба и корсарство почитались в их среде единственно достойными занятиями. Янычары получали высокое жалование и имели право на долю в пиратской добыче. Купцы обязаны были отпускать им товары по пониженным ценам. Они подчинялись только своим начальникам и были неподсудны обычному правосудию. Преступника мог покарать лишь тайный янычарский суд. Тайно же вершились казни осужденных янычар.