Василий Минаков - Фронт до самого неба

- Доложите командиру полка, что я хочу лететь с Прилуцким. Мы уже слетались, отлично понимаем друг друга.

- Торгуешься? Это же приказание командующего.

- Время есть. Прошу довести мою просьбу до командования.

Тимонин поморщился, как от зубной боли.

- Хорошо, доложу. Только вряд ли что изменится. После окончательного решения жди в гости, приду с инженером и начальником связи "копать".

На том и расстались. На другой день подошел Осипов, отозвал меня в сторону.

- Твой полет в Москву отменяется. Полетит Казанчук.

- Ну что ж, сверху виднее...

- Да ты не унывай, на войне всяко бывает, - в свою очередь поговоркой утешил он меня.

Через несколько дней мы узнали печальную новость: Казанчук потерпел катастрофу. На обратном пути по маршруту Москва - Сухуми, в районе Гори, экипаж встретился со сложной метеорологической обстановкой: низкая облачность, дождь, плохая видимость. При развороте в горах самолет задел стабилизатором за дерево. В дальнейшем от вибрации он постепенно стал разрушаться в воздухе и, пролетев пятнадцать километров, упал и сгорел. Погибли все, и экипаж, и пассажиры...

Опять разведка

К вылетам на дальнюю разведку в море мы готовились с особой тщательностью. Едва светало, уже хлопотали у своей машины. Прилуцкий с Пановым проверяли фотоаппаратуру, навигационные приборы, прицелы, Лубинец аварийную оснастку, пулеметы, боезапас. Я замерял бензин и масло, осматривал моторы, шасси, крылья, фюзеляж, рулевое устройство, рассчитывал центровку...

15 октября задолго до рассвета ушел в разведывательный полет экипаж Андреева. Наш самолет остался на аэродроме в качестве запасного дежурного разведчика.

Мы продолжали хлопотать у машины. Невдалеке майор Пересада попыхивал своей неразлучной трубкой. Исключительный случай, обычно он сразу же исчезал, проводив самолет в воздух. Не было в полку хлопотней должности, чем у Григория Степановича.

Я подошел, доложил о готовности к вылету.

Сжатые губы его тронула легонькая улыбка.

- Ну-ка давай проверю, как вы понимаете задачу. Задав каждому несколько вопросов и убедившись, что задачу мы понимаем в основном правильно, пояснил:

- Месяц назад главной целью воздушной разведки было обнаружение и фотографирование десантных средств противника в базах и на переходе. Теперь - обнаружение транспортов и конвоев, определение их состава, ордера, координат и элементов движения - курса, скорости. Опыта у нас еще маловато. Путаем классы и типы кораблей и судов, эсминцы со сторожевиками, транспорты с самоходными баржами. Надо по фотоснимкам изучать силуэты, использовать справочники. Разведданные должны быть точными, от них зависит успех. Вообще дело, за которое берешься, надо знать досконально!

- Муторное это дело, Григорий Степанович, лучше на бомбежки летать. Там работа налицо! Вы уж нас периодически сменяйте.

- Вот я и говорю, не понимаете, что такое разведка! Разведка - один из важнейших элементов боевых действий. И ведется для всех наших сил, действующих на Черном море. От ее результатов зависит планирование и успех больших операций. Морских, воздушных, сухопутных...

Я понял, что задел больное место Григория Степановича. Уже и не рад был, что ляпнул некстати. Начальник штаба сел на своего любимого конька.

- Вот вам пример. В ноябре сорокового года английская воздушная разведка сфотографировала итальянскую военно-морскую базу Торонто. Проявили снимки - крупные силы итальянского флота! Авианосцы нанесли массированный удар - и плакали фашисты. А вот обратный случай - бой у мыса Мотопан в марте сорок первого. Те же англичане из-за плохой воздушной разведки упустили главные силы итальянцев во главе с линкором "Витторио Венето". Я бы вам таких примеров знаете сколько привел? По сути дела, любой бой, любое сражение - иллюстрация к нашему разговору. Жаль, говорить некогда. Готовьтесь как следует. И своевременно доносите обо всем, что обнаружите.

- Наш радист не подведет!

- Знаю, Панов - отличный специалист. С ним связь всегда надежная.

Григорий Степанович взглянул на часы, пыхнул трубкой и заторопился к штабу.

В середине дня одно из наших звеньев вылетело на уничтожение четырех торпедных катеров, обнаруженных в бухте Киик-Атлама, маневренной стоянке небольших кораблей противника. Однако опоздали, катеров и след простыл. Видимо, гитлеровцы засекли наш самолет-разведчик и вовремя сманеврировали. Делать нечего, экипажи отбомбились по складам на берегу, подожгли шесть объектов. Но от огня зенитной артиллерии сильно пострадал и один из наших самолетов. На обратном пути обнаружили торпедные катера, они на предельной скорости спешили к Феодосии. Но бомбы были уже израсходованы.