Виктор Петелин - Жизнь Шаляпина. Триумф

Жаль, что вас здесь нет со мной. Вы были бы очень счастливы провести несколько дней в такой обстановке – я знаю.

Детвора!

Вы, наверное, получили вырезки из английских газет о моих концертах. Они прошли все великолепно, и я имел успех, который смело можно назвать триумфом. Теперь волнуюсь за Америку… Милые детишки! Описать вам все, что мне тут приходится переживать, – трудно, а из Лондона я никому не написал ни слова, потому что некогда было не только писать, но даже вздохнуть.

Столько оказалось разных дел и занятий, – я напел также новые пластинки в граммофон и думаю их привезти с собой в Россию… Деньги мама тоже получит из Питера, пусть не беспокоится. Обнимите ее крепко. Люблю вас всех очень. Целую мамулю».

Гастроли в Нью-Йорке начались неудачно. Четыре недели болел Шаляпин, три раза откладывали концерт. На четвертый раз Шаляпин вышел еще не совсем здоровый и спел всего лишь шесть номеров: больше петь не было сил. Приехал в Чикаго тоже больной, и концерт пришлось просто отменить. И лишь 9 декабря 1921 года начались гастроли: в «Метрополитен-опера» он пел Бориса Годунова… Потом – Монреаль, Бостон, Чикаго, три концерта в Нью-Йорке, снова Чикаго, Кливленд, Нью-Йорк, Филадельфия…

29 ноября Шаляпин получил каблограмму из России, из которой следовало, что «как Центрокрест, так и товарищ Луначарский, просят Вас выступить на концерте в пользу голодающих. Для этой цели получилось согласие на продление Вашего пребывания в Америке на две недели…».

Но в таких концертах Америка отказала Шаляпину, мотивируя тем, что средства для голодающих Поволжья собирает АРА – Американская организация помощи голодающим под руководством Гувера.

В Россию вернулся в марте 1922 года и сразу поехал в Москву. С огромным багажом он проехал через столько таможен, что не хотел сначала останавливаться в Петрограде… «Привезу вам сапожек, чулков – может, и рубашек со штанишками, – да трудно – не знаю мерки. Красок и холста, карандашей и других принадлежностей для рисования. А также и разных инструментов – до лобзиков включительно… Багаж мой будет велик. Впрочем, я попрошу ВЧК, чтобы они позволили мне ввезти все это. Тем более что это же для семьи, а не для каких-нибудь пакостных спекулятивных целей». Словом, «разных разностей» Федор Иванович привез из поездки своим любимым детишкам и Иоле Игнатьевне. А дней через пять отбыл в Петроград, где 31 марта в Петроградском артистическом клубе состоялся вечер, посвященный возвращению Шаляпина из-за границы.

Концерты, выступления в спектаклях продолжались то в Москве, то в Питере, но Шаляпин был озабочен предстоящими зарубежными гастролями. Много возникало вопросов… И главный – отпустят ли его с семьей, живущей в Питере… Контрактов он заключил на несколько лет, он будет полезен для России как сборщик средств для голодающих… Ведь передал же он тысячу четыреста фунтов стерлингов в российское посольство после концертов в Англии…

Перед отъездом на гастроли в Англию и Америку Шаляпин и Луначарский договорились о том, что Совнарком примет решение об оплате и вообще о содержании Шаляпина и его семьи в период его артистической деятельности… Шаляпин выдвинул минимальные требования: уплачивать ему 1000 золотых рублей в месяц жалованья при отдельной оплате 250 рублей за репетицию и 500 за спектакль; стоимость выдаваемого академического пайка натурой из этого жалованья вычитается; разрешить ему ежегодные поездки по четыре месяца за границу; его требования столь высокой оплаты объясняются тем, что на его иждивении имеется десять человек членов его непосредственной семьи и шесть человек, которых он обязался содержать и сейчас не вправе отказаться от своего обещания.

Луначарский, изучив контракт, который прислали из Америки, написал Шаляпину письмо: «…Завидный контракт. По исчислению Наркомфина Вы будете получать там за выступление 57 с половиной миллионов на наши деньги. Вот как Вас грабим, когда платим Вам по 5 миллионов. Что касается большого дела об устройстве Вас в России, то оно все еще переваривается в недрах Совнаркома…»

Шаляпин, вернувшись, спросил Луначарского, состоялось ли решение Совнаркома. Но никакого решения пока не было. (Только через многие десятилетия удалось обнаружить, что заместитель Луначарского Литкенс даже не передавал эту записку в Совнарком, видимо полагая, что с Шаляпиным можно обходиться так же, как и с рядовыми…)

Так не лучше ли получать там 57 с половиной миллионов и чувствовать себя свободным человеком, хозяином своей судьбы, чем получать здесь 5 миллионов и чувствовать себя рабом всяких Куклиных и Литкенсов? Такой вопрос уже не стоял перед Шаляпиным. Но он сделал все для того, чтобы на очередные гастроли вместе с ним поехала Мария Валентиновна с детьми…