Петр Игнатов - Записки партизана

Однажды в сумерки, пробираясь домой, Дубинец заметил, что следом за ним неотступно идет какой-то подозрительный субъект. На следующее утро этот же субъект со скучающим видом сидел на лавочке сквера, наблюдая за переулком, в котором стоял дом Дубинца. Немедленно была организована слежка: группа мальчишек не упускала этого человека из виду весь день и к вечеру донесла, что он вошел в здание гестапо. На следующее утро немецкий патруль обнаружил труп шпиона. С проломленной головой он был сброшен с обрыва на берег моря…

Вечером на дом, где жил Дубинец, был устроен налет. Гестаповцы перерыли все подвалы и чердаки, но ничего подозрительного не обнаружили.

Дубинец сидел в это время в одном из соседних домов, в квартире отца своего старого друга, черноморского рыбака, и видел, как уходили разочарованные и усталые агенты гестапо.

Разведка Дубинца, крепла и ширилась. Его люди были в порту, в комендатуре, в полиции, в тюремной больнице. Группы разведчиков пробрались в Джемете — винный совхоз недалеко от Анапы, где стояли резервы немецких частей, охранявших город и побережье. Под неусыпный надзор были взяты все дороги, идущие над морем. Осведомители Дубинца находились и в населенных пунктах Су-Псех и Су-Кко.

Так кропотливо готовился Дубинец к основной операции, которую задумал Славин, — к налету на город.

Дни проходили. Партизаны из взвода Дубинца постепенно перебрались в Анапу. И теперь каждый день жители Анапы читали очередные сводки Советского информбюро. Их принимала взводная радиоустановка, переписывали сначала от руки, а потом печатали городские машинистки. Ребятишки ловко расклеивали их на заборах, засовывали в почтовые ящики на дверях, в телеги колхозников, приезжавших на базар, в сумки домохозяек.

Но главного, для чего Дубинец явился в Анапу, он так и не мог разузнать: где Егорин и его товарищи по отряду?

Егорин как в воду канул. Во всяком случае, в списках арестованных, сидевших в анапской тюрьме, его не значилось. И Дубинец уже отчаялся узнать что-либо о судьбе Егорина, как вдруг однажды к нему явился загорелый паренек — сын его старого друга, погибшего в схватках с контрабандистами, рассказал о случайно подслушанном разговоре двух пьяных полицаев. Один из них рассказывал, как несколько месяцев назад в Раевской была арестована группа партизан, которых полицаи заманили в западню.

Два дня Дубинец затратил на то, чтобы познакомиться с этим полицаем. Всю ночь он пил с ним в одном из тайных приморских кабачков, и в конце концов Дубинец выжал из полицая все, что было тому известно.

Действительно, в Раевскую хитростью заманили группу партизан Егорина. Большая часть их была перебита, остальные взяты в плен. Среди пленных полицаю запомнился мужчина лет сорока, с черной бородой. Он отказался назвать себя. Его пытали, но он не сказал ни слова. Через несколько дней его перевезли в анапскую тюрьму, но кто он такой и где он сейчас — этого полицай не знал.

Можно было предположить, что человек с черной бородой и был Егориным. Дубинец рассказал об этом Поданько, когда встретился с ним за городом, и узнал от него, что на днях в Анапу приезжает Бережной. Он явится под видом Штейна и попытается разузнать о Егорине. Будет ли сам Бережной участвовать в налете, он, Поданько, не знает: все зависит от того, как встретят Штейна в Анапе. Во всяком случае, Славин подтягивает свои силы к городу, и Дубинец должен быть готовым в любой момент нанести удар.

— Наконец-то! — обрадовался Дубинец. — Моим ребятам надоело сидеть без дела.

Дубинец видел, как Штейн прибыл в Анапу. И если бы ему не было известно, что это Бережной, он не узнал бы своего товарища.

Стоял жаркий полдень. Улица была залита солнцем. С базара спешили по домам запоздавшие домохозяйки. По теневой стороне улицы шагали немецкие офицеры.

Неожиданно раздался пронзительный рев сирены. Из-за угла показалась автомобильная колонна. В голове ее шел грузовик с немецкими автоматчиками. Вид у них был далеко не бравый: многие были ранены; их грязные зеленые куртки хранили следы недавнего боя. Солдаты тревожно оглядывались по сторонам, будто ждали нападения из-за угла.

За грузовиком шла бронированная машина. Она тоже носила следы недавнего и горячего боя. В ней сидели немецкие офицеры. Дубинец тотчас узнал среди них начальника гестапо Анапского района. Рядом с ним он увидел высокого молодого мужчину, одетого в полувоенный костюм. Его голова была забинтована. Он держался прямо, неподвижно, будто аршин проглотил. Выражение лица недовольное, надменно брезгливое — типичный фашист, упоенный своим величием. Что-то неуловимо знакомое было в этом лице, в посадке головы, в разрезе глаз, и Дубинец понял, что это и есть Штейн.