Борис Поршнев - Мелье

Вольтер, может быть, и в самом деле не понимал, что и без его участия имя Жана Мелье было в Париже общественной силой — огромной и опасной.

Так или иначе, Вольтер нанес Жану Мелье косвенный удар, пусть он и носил в пику полиции форму самой экзальтированной и воодушевленной пропаганды имени Мелье, — увы, преимущественно имени! Ведал ли Вольтер, что творит, или он действовал в полном ослеплении собой и своей выдумкой, в восхищении от оказываемой им протекции этому добряку кюре из деревенской глуши, так неуклюже пишущему и так изысканно, ловко, прелестно обработанному и прославленному пером фернейского остроумца, — так или иначе, это был удар.

Вольтер сохранил Жану Мелье то, в чем тот был менее всего заинтересован: личную посмертную славу. Даже нарушил без колебаний его последнюю волю. Но он глубоко исказил всю логику, всю суть «Завещания». Разумеется, это не предотвратило и полицейских преследований. Они обрушились и на вольтеровское издание «Избранных мнений Жана Мелье». А в 1765 году римская курия особым декретом осудила его.

Не будем следить за тем, как плыло имя Мелье через 60-е, 70-е, 80-е годы XVIII века. Биографы уже собрали горсть примеров — упоминаний о нем в переписке, в разных бумагах XVIII века. Вот разве один пример — записка высокопоставленного должностного лица по делам печати Мальзерба, несколько покровительствовавшего просветителям, к неизвестному корреспонденту: «Мне сказали, что у вас есть знаменитая рукопись о религии священника из Этрепиньи. Если это так, не можете ли вы как можно скорее дать ее мне на время? Я говорю „как можно скорее“, ибо в ближайшие дни уезжаю в деревню, где сниму с этой рукописи копию».

Так жил посмертно этот кюре из Этрепиньи. Ослабевало ли с годами знакомство с ним? Да, такое предположение вполне реалистично. Ведь все-таки неизмеримо проще и дешевле было доставать и читать извлечения и изложения, в частности Вольтера и Гольбаха. Очевидно, число рукописей Мелье в обращении в последние десятилетия XVIII века уменьшилось. Неумолимо отодвигалось в прошлое и представление о принадлежности именно ему, Мелье, идей, получавших все более широкое распространение и все более разнообразное обличие.

Добавим к этому, что и вообще активность просветителей слабела в течение 70-х годов. В период 1764–1774 годов шло распространение вширь идей просветителей, но шла и возраставшая распря в их среде. Внутренние споры становились все более ожесточенными: Вольтер — Руссо, Вольтер — Гольбах, Дидро — Гельвеций, не говоря о множестве резких стычек патриархов с авторами «второго ряда» — с мелкой рыбешкой. Со второй половины 70-х годов просветители мало что печатали, их уже скорее перепечатывали и перечитывали, причем иногда недостаточно внимательно.

В начале 80-х годов подымавшему голову католицизму показалось, что пора переходить к сокрушительным ударам. Конечно же, Жан Мелье был очень даже не забыт, раз на него нацелились в числе первых. Он и под землей, погребенный в своем саду, оставался тревожащим, опасным. Расследование прошлого этого возмутителя спокойствия, этого кюре-отступника взял на себя в 1783 году генерал ордена премонтрантов Лекюи. Он сочинил специальный вопросник, касающийся прошлого Мелье, для принятия надлежащих мер. Запрос был направлен канонику Реймского собора Илле. Последний организовал широкое следствие. Путем опросов, а также изучения «Завещания» были собраны довольно пространные сведения о жизни Жана Мелье, его конфликте с сеньором и архиепископом, его характере, его идеях.

Вероятно, Илле вручил вопросник ряду лиц. Так составлялась вторая биография Жана Мелье.

Мы не знаем ее в цельном виде — возможно, она хранится где-нибудь в архивах ордена премонтрантов или вышестоящих церковных инстанций. На месте, в архивах департамента Арденны, сохранилось лишь кое-что из подобранных низшими церковными деятелями материалов, в том числе текст ответа, составленного кюре той деревни, Мазерни, где родился Мелье. Есть тут записи и материалы, собранные также другими лицами. Провинциальный историк аббат Буйо опубликовал все это в 1830 году — дата не случайная, ибо слава Мелье переживала тогда возрождение.

Сохранившиеся тексты позволяют сказать, что вторая биография Мелье в отличие от первой, принадлежавшей Леру, была предвзятой, злобной, пошлой. Но в ней были и новые фактические сведения. В частности, к этим опросным материалам восходит вторая упоминавшаяся версия о деталях столкновения кюре Мелье с сеньором де Тули.