Николай Стуриков - Сотый шанс

А первый боевой вылет в первый день войны?

По тревоге поднялись группой, когда немцы, сбросив бомбы, повернули домой. Кинулись вдогонку. Михаил в тройке шел слева, держась ведущего. Правый ведомый, прижимаясь к левому, чуть не задел его на подбросе воздушным потоком за крыло. И Михаил потерял ведущего. Крутился, вертелся, искал. Мельком взглянул на приборы: горючее кончалось. Неужели не полностью заправили?

Через час — второй вылет. Задачу толком никто не выдал: «Там разберетесь!»

Заруливая с посадочной полосы на стоянку, увидел техника. Тот — то ли в приветствии, то ли в поздравлении — сжал руки над головой. Вспрыгнув на плоскость, наклонился в кабину:

— А здорово ты его!

— Машина в порядке, — устало ответил летчик. — Боекомплект цел. Горючим заправь.

— А здорово ты его! — повторил техник.

— Кого? — не понял летчик.

— Как кого? «Юнкерса». Он, брат, не знал, куда от тебя деваться. Здорово ты его выгнал на командира!

Выгнал на командира?.. Да Девятаев не видел никакого «юнкерса»!

Подозвал командир эскадрильи Захар Плотников, летчик бывалый, с двумя орденами Красного Знамени — за бои в Испании и на Халхин-Голе.

— Вот что, Миша, — сказал мягко, без напряжения. — Робким назвать тебя не могу. И техникой пилотирования владеешь, и смелости хватает, и мотаться в воздухе можешь… Именно: мотаться. Ты что это передо мной выскочил? Бью по «юнкерсу», а ты в прицел влезаешь. Чуть тебя не срезал. Смотреть, милый, надо. Смотреть и фрица сбивать, а не себя под огонь подставлять.

Досталось тогда молодому летчику… Но не без зависти подумал Михаил: «И как только командир все замечает в такой круговерти?»

Вскоре Михаилу повезло.

В полк пригнали новую машину. Девятаеву нужно ее облетать. Летчик, как полагается, делал крутые развороты, петли, бочки, бросал истребитель в пике, закладывал в штопор, взмывал свечой. Машина ему нравилась: послушная, маневренная, с хорошей скоростью и крепким вооружением. Не то что «ишак».

Неожиданно с высоты он увидел в стороне бомбардировщика с черно-белыми крестами на крыльях. Развернувшись, нажал на гашетки. Навстречу получил колючую ответную пулевую трассу. Успел отвернуть, уйти в пике, из него — в крутой набор высоты. А «юнкерс» уже удирает. Девятаев вновь и вновь методично, как учили на земле, бьет по нему. Тот огрызается, маневрирует. Но вот подобрался Девятаев к темно-желтому брюху «юнкерса». Вновь нажал на гашетку, но не почувствовал знакомой дрожи машины при стрельбе. И тут увидел поблизости самолет Плотникова. Две коротких пулеметных очереди — и «юнкерс», упав, взорвался на ржаном поле. Девятаев сел на полосу, когда стрелка бензиномера застыла на нуле.

— Чего ты с ним возился? — снимая потный шлем, спросил Захар. — Торговался, будто на базаре. У тебя же было выгодное положение высоты. А ты колбасить начал. Смотри, — на маленьких макетах воспроизвел весь ход боя. — Много думать — не значит долго думать. Летная мысль мгновенна. Мог «юнкерса» сразу сбить. Атаковал ты его здорово. «Як» тебе не «ишак». У тебя же скорость и маневренность. Ты только не учел «мертвые зоны». И то, что надо подкрадываться ближе, бить наверняка. И патроны надо экономить. Без них ты не истребитель. Ладно, — Захар хлопнул Михаила по плечу, — не горюй, бывает и хуже. Будь ко всему готов. Покрепче нажимай на тактику воздушного боя. А вообще-то, поздравляю тебя, Миша. Ты «юнкерса» подшиб, а я только добавил, чтобы тот пораньше грохнулся.

Девятаев не знал, как быть, отвечая на рукопожатие Плотникова. Радоваться первой удаче или задуматься над уроком командира? Выбрал второе.

Снова по тревоге взлетели пятеркой. Захар Плотников — ведущий. Накинулись на двадцать бомбовозов, врезались в их строй. Захар сразу сбил головного. «Юнкерсы» заметались. Для истребителей это находка. И пошло, пошло… Двенадцать бомбовозов полыхало кострами, догорая на земле. Два костра запалил Девятаев.

На последних каплях горючего пятерка Плотникова пришла к посадочной полосе.

— Молодцы, ребята, — сказал командир эскадрильи на разборе вылета, когда техническая служба готовила самолеты к новому бою. — Но…

Он не успел договорить. Взвилась красная ракета. Полк получил приказ срочно перебазироваться на аэродром в Подмосковье.

Главной задачей здесь, близ Тулы, стал перехват немецких самолетов, летавших на столицу. По пять-шесть раз поднималась за день эскадрилья Плотникова.

Напряженно работала и эскадрилья Владимира Боброва. Владимир Иванович был стремительным бойцом. Еще над пылающей Барселоной в Испании свалил с неба тринадцать чужих самолетов. Теперь он встретился с фашистами вторично. И они побаивались этого неуязвимого русского летчика. А как надеялись, как верили в своего командира те, кто шел в бой рядом с ним! Молодые бойцы обретали крылья. И одним из них был Девятаев.