Л Мойзиш - Операция 'Цицерон'

Ровно в десять я пошел в сад, к сараю. Цицерон был уже там. Он встретил меня, как старого друга, спросил, все ли в порядке и одобрены ли документы, доставленные прошлой ночью. Я успокоил его.

Когда мы пришли в мой кабинет, я запер дверь на ключ. Цицерон принял те же меры предосторожности, что и в доме Йенке,- отодвинул в сторону длинные гардины и убедился, что никто не подслушивает. Я позволил ему все это проделать. Казалось, он не спешил. Я сел за письменный стол, а он на приготовленный для него стул напротив меня. На столике сбоку стоял графин с виски и лежали сигареты. Моя кухарка-турчанка навестила днем одну из своих подруг в английском посольстве и обменяла три бутылки рейнвейна на бутылку шотландского виски.

Цицерон налил себе вина, а затем молча положил на письменный стол две катушки фотопленки. Я взял их и запер в ящик письменного стола. Теперь нужно было объяснить ему, что в данный момент у меня нет денег в английской валюте, но что они в ближайшем будущем будут присланы из Берлина. Я немного беспокоился, как он воспримет? это. Но он прервал меня:

- Ничего, тридцать тысяч фунтов стерлингов за эти две фотопленки вы отдадите мне в следующий раз. Вы ведь сами заинтересованы, чтобы я был доволен. Я доверяю вам и приду eщё раз.

Приятно было сознавать, что мое слово стоит тридцать тысяч фунтов стерлингов. Теперь я почти не сомневаюсь, что тогда он больше верил в ценность своего товара, чем в обещания какого-то малоизвестного ему атташе.

Я выпил за его здоровье, и он очень любезно ответил на мой тост.

- Вчера ночью я был просто поражен техническим совершенством вашей работы,- сказал я, переходя на тон непринужденной беседы.- Вы работаете один или у вас есть по- " мощник? Но как бы вы ни работали, совершенно очевидно, что вы прекрасный фотограф.

- Я уже много лет занимаюсь фотографией. Мне никто не помогает. Я, делаю все сам.

- Где вы это делаете - в посольстве или где-нибудь eщё?

- В посольстве, конечно...

- Меня очень интересует, как вы фотографируете и когда?

- Разве недостаточно того, что я доставляю вам документы? - спросил он, внезапно раздражаясь.- Может быть, я расскажу вам когда-нибудь об этом, только не сейчас.

Было ясно, что сегодня я ничего больше от него не добьюсь. Уходя, он попросил меня достать ему новый фотоаппарат.

- Я фотографировал немецкой "Лейкой",- сказал он,- которую взял у одного приятеля. Но скоро я должен буду eё вернуть. Достаньте мне другую, самую обыкновенную. Хорошо, если бы eё прислали из Берлина, потому что кто-нибудь, возможно, ведёт учёт фотоаппаратов, продаваемых здесь, в Анкаре.

Очевидно, он все продумал. Но его рассказ не удовлетворил меня - я так и не узнал, как именно он работает. Но пока оставалось только поверить, что он работает один и что никто ничего об этом не знает.

Он пробыл у меня почти до полуночи.

- Когда мы снова увидимся? - спросил я.

- Я позвоню вам, когда у меня будет что-нибудь новенькое, но в посольство больше не приду. Это слишком рискованно. Мы встретимся в старой части города на какой-нибудь темной улице. У вас, конечно, есть своя машина?

Я утвердительно кивнул головой.

- Лучше было бы установить место встречи сегодня же вечером. Надо выбрать такое место, где вам не нужно будет останавливаться" Вы просто будете ехать потихоньку, с потушенными фарами. Доехав до условленного места, откроете дверцу машины, а я вскочу в нее. Если на улице будет eщё кто-нибудь, сделайте вид, что не замечаете меня, обогните квартал и захватите Меня, когда улица будет пуста. Хорошо бы прямо сейчас поехать в город и установить ^тесто нашей встречи.

- Вот eщё что,- продолжал он, когда я уже хотел отправиться за машиной.На случай, если наш разговор по телефону будет подслушан (всякое случается в наши дни), я всегда буду называть время на двадцать четыре часа позже того, которое действительно имею в виду. Если, например, я говорю, что ожидаю вас на игру в бридж в такое-то время восьмого числа, то это будет означать, что я жду вас в это же время седьмого. Так я буду чувствовать себя в большей безопасности.

Да, кажется, он в самом деле все продумал. Я пошел за машиной, а Цицерон остался в хгабинете. Случилось так, что мой собственный старый "Мерседес" находился в это время в ремонте и я попросил машину на время у своего друга. Это был большой новый "Опель", похожий на многочисленные американские автомобили, на которых ездили члены дипломатического корпуса. Через несколько дней я купил эту машину - для наших целей она оказалась очень удобной. Днем же я продолжал ездить на своем стареньком "Мерседесе", который хорошо знали в Анкаре.