Михаил Лобанов - Аксаков

Что-то от личного, духовно-интимного есть и в другой, лучшей поэме Ивана Аксакова «Бродяга» (названной им «очерком в стихах»). Недаром Иван Сергеевич признавал в себе «бродяжнический элемент», заставлявший его пускаться в путешествия по России. «Бродяга» вызвал живой интерес современников. Гоголь, узнав о замысле поэмы, с участием следил за работой автора. «Бродяжничество» главного героя, двадцатилетнего крестьянина Алешки Матвеева, по русской земле позволило Ивану Аксакову коснуться извечно «ищущих», страннических сторон русского национального характера, и вместе с тем этот «бродяга, гуляя по всей России, как дома», дал автору, по его словам, «возможность сделать стихотворное описание русской природы и русского быта в разных видах». Алешка тайком покидает деревню, долгие месяцы, в разные времена года странствует он по земле, под покровом ли летней благодати, терпя ли холод темных осенних дождливых вечеров, и природа действительно раскрывается перед нами в «разных видах». И здесь пригодились автору его собственные впечатления о тех дорогах и просторах, которые открывались ему в его путешествиях. Как, впрочем, пригодились и конкретные приметы тех мест, например, Астрахани, где побывал сам Иван Аксаков и куда собирается идти его Алешка (другой же герой поэмы отправляется к «дунайским берегам», где «близ границы деревня есть, Вилково» — об этом Вилкове Иван Аксаков подробно рассказывал родителям в письме из Бессарабии, почти одновременно работая над «Бродягой»).

Но наш «бродяга» вовсе не бездельник, «не празднолюбец», он бежит «не от труда, а к новому труду!», зная, что везде найдет работу.

И вот он уже пристал к артели работников, дробит молотом камни, которыми должны намостить дорогу, нанимается потом грузчиком на волжской пристани, таскает кули. Его буйным силам, молодецкому нраву, кажется, под стать только матушка Волга, к ней и стремится он, хочет держать путь на Астрахань.

Поэма «Бродяга» оказалась неоконченной. Любопытно замечание Гоголя о возможной развязке ее: «Надобно показать, как этот человек, пройдя сквозь все и ни в чем не найдя себе никакого удовлетворения, возвратится к матери-земле. Иван Сергеевич именно это и хочет сделать и, верно, сделает хорошо».

Неизвестно, этим ли возвратом героя к земле завершилась бы поэма, будь она целиком написана, но и в настоящем своем, незавершенном виде поэма нисколько не утратила в силе и цельности идеи. А эта идея есть не что иное, как любовь автора к своему герою, вообще к крестьянству, восхищение его нравственным здоровьем, крепостью, размахом его душевных сил, трудолюбием, умом, самой его речью. И эта любовь вовсе не отвлеченная, не риторическая, а истинно неподдельная, конкретная и в понимании крестьянского характера, и в знании быта. Современников поразила смелость, широта замысла поэмы, этот размах коснулся как в целом всей поэмы, так и ее отдельных глав — развертывающихся картин крестьянского житья, образующих как бы панораму народной жизни. Деревня в пору сенокоса в жаркий полдень, застывшая, кажется, в тишине и дремоте, покуда не доносится с поля «дружный топот» шагов спешащих домой косцов, подхватывающих хором песню; хороводы, которые ведет при лунном свете «народ молодой», а рано утром его ждет работа; сходбище деревенское, где укоряют старого Матвея Лукича, отца провинившегося перед сельским миром Алешки, пропавшего без вести, позорят старика и вместе с тем жалеют; земский суд с портретами начальника и просителей; артельная жизнь с разнообразием судеб работников; служба в храме и разгул в кабаке, вольные разговоры в шалаше, под звездным небом, и осенний вечер в деревенской избе, где спит на полатях усталый хозяин, а хозяйка, оставив пряжу, качает люльку, успокаивая младшего ребенка, и в наступающей сонной тишине вновь раздается заунывное гудение веретена, сливаясь с порывами мокрого ветра, бьющего в окно. Простой, строгий стих поэмы не претендует на оригинальность, и однако, как отражение богатства содержания, жизненных явлений, стиховой состав «Бродяги» так самобытен, интонационно-метрически разнообразен, щедр. Склад стиха главы «Бурмистр», например, напоминает стих поэмы «Кому на Руси жить хорошо», написанной Некрасовым спустя десятилетия после «Бродяги». Как признано в исследовательских работах, поэма Ивана Аксакова предварила некрасовскую поэму и своеобразием сюжета — странствованием героя по Руси, хотя цель и сам идейный смысл хождения некрасовских мужиков по русской земле иные, чем у аксаковского бродяги. В поэме Ивана Аксакова заложен и богатый пласт народно-песенной стихии, связанный с крестьянским характером, этим, видимо, она и заинтересовала великого М. И. Глинку, которому читал свою поэму автор. Не одному поколению читателей был известен «Бродяга». М. Горький в своей книге «Детство» вспоминает, как с малых лет ему запомнились стихи «Прямая дорога, большая дорога!», напечатанные в сборнике «Родное слово», по которому мать учила его «гражданской» грамоте. Эти ставшие хрестоматийными стихи составляют главу «Шоссе» в поэме Ивана Аксакова «Бродяга».