Дарья Донцова - Я очень хочу жить - Мой личный опыт

– Со мной так не надо! – почти в ужасе повторила незнакомка, слушая мое тихое повизгивание.

Менеджер поняла совершенную ошибку и потащила тетушку к двери, говоря на ходу:

– Ну что вы, не волнуйтесь, это же Даша и Макс, наша садомазопарочка, они сейчас в диком восторге. А с вами будут заниматься в легкой форме. Пойдемте, посмотрим наше СПА, вам там понравится.

Я выползла из-под Макса, выпрямилась, вытерлась полотенцем и посмотрела на тех, кто работал рядом. Вон там, в углу, банкир Сергей, зимой пришел в зал, опираясь на палочку, после автомобильной катастрофы. Левее делает выпады Ирочка, помощник одного высокопоставленного чиновника. Перед тем как подняться в зал, она выключает четыре мобильника и бежит снимать стресс после рабочего дня. Неподалеку от меня подтягивается Миша. Список его диагнозов занимает пару страниц, на первое занятие он явился, размахивая бумагой с заключением врача, который предрекал пациенту паралич рук, полную инвалидность. Миша ходит сюда пятый год, и силе его рук можно позавидовать.

Наверное, все мы мазохисты, а наши тренеры садисты, но результат-то налицо, то есть на теле клиента. И я бесконечно благодарна Максиму Каменскому. Тренер научил меня стойкости и терпению, полностью поменял мое мировоззрение. Раньше я с трудом переносила боль. Если у меня начинала, например, ныть спина, сразу хваталась за таблетки, а теперь делаю упражнения и забываю о неприятности. Максим, с ранних лет занимавшийся спортом, внушил мне простую мысль: тело – дом души, и нехорошо, если оно похоже на тесто. А еще я усвоила: в любом возрасте можно стать стройной, выработать красивую осанку, легкую походку. На свете нет неразрешимых задач, бывает лишь нежелание решать эти задачи!

Снова забегая вперед, скажу еще вот что. Накануне своего шестидесятилетия я села на шпагат! Мне долго не удавалось растянуть ноги до нужного состояния, но наконец свершилось! И я сидела на полу, полная счастья и гордости. Люди, я сделала это! Если посмотреть на фото госпожи Донцовой конца 90-х и сегодняшние снимки, то я парадоксальным образом после всего, что со мной стряслось, стала выглядеть моложе. И я научилась стойкости, терпению, умению добиваться результата. Спасибо Максиму, спасибо фитнесу!

К чему я так разболталась? Какое отношение занятия физкультурой имеют к онкологии? Да самое непосредственное! Сколько раз ко мне подходили, мягко говоря, увесистые тетеньки и трагично заявляли:

– Я принимаю после мастэктомии гормоны и поэтому стала похожа на кучу! Каким образом вам удалось сохранить фигуру?

Я отвечаю честно:

– Ни малейшего секрета нет. Диета и упражнения приведут вас в норму.

И, как правило, слышу возражения:

– Онкологическим больным нельзя заниматься спортом.

Ну да, верно, тренироваться по десять часов в сутки, как наши великие гимнасты Светлана Хоркина и Алексей Немов, не надо. И бегать по сорок километров в день, как олимпийская чемпионка Светлана Мастеркова, тоже не стоит. Думаю, не следует и совершать марш-бросок по пустыне в составе группы путешественников-экстремалов и толкать штангу весом в сто кг. Драться на ринге с Владимиром Кличко также не лучшая идея. Профессиональный спорт не для нас. Но кто запретил занятия физкультурой?

Пару десятилетий назад медицина настороженно смотрела на физическую активность людей, страдавших некоторыми заболеваниями. Однако теперь даже после инфаркта человека стараются побыстрее поставить на ноги, требуют от него ходить, ни в коем случае не залеживаться. Спросите у своего врача, полезен ли фитнес. И непременно услышите положительный ответ.

А теперь мне хочется дать несколько советов женщинам, которые, как и я, вынуждены лечиться гормонами.

Начну с уже надоевшей фразы: выбора у нас нет. Таблетки глотать необходимо, потому что в нашем случае ситуация такова – либо пьешь пилюли, либо снова оказываешься в онкологической клинике. Значит, послушно принимаем гормоны, не ноем, не причитаем, не злимся. Считаете, вам не повезло? А я вот полагаю иначе. Мне крупно подфартило, что уже придуманы медикаменты, способные полностью избавить человека от болезни. В конце XIX, начале и даже середине XX века женщинам с раком груди приходилось намного хуже, у них не было мощных средств борьбы с недугом, поэтому большая часть больных умирала. И совсем плохо пришлось тем, кто занедужил в XVII–XVIII веках – им не делали операций, тогда этот диагноз приравнивался смертному приговору. А я просто счастливица. В моем распоряжении целый арсенал для борьбы за жизнь. Значит, мысленно благодарим ученых и с радостью пьем гормоны.