Владимир Обручев - Григорий Николаевич Потанин. Жизнь и деятельность

Из Калгана в Пекин экспедиция проехала быстро, не делая наблюдений, а в Пекине провела в русском посольстве целый месяц, снаряжаясь в дальнейший путь, обзаводясь китайской одеждой, паспортами и провизией. Здесь Александра Викторовна почувствовала приступы сердечной болезни, развившейся благодаря тряске в монгольской повозке. Врач посольства очень советовал ей остаться в Пекине, но она не захотела оставить мужа, привыкшего к ее обществу и попечениям.

16 декабря путешественники выехали на двух грузовых крытых телегах, в которых ехали Кашкаров, Лобсын и Рабданов, а также помещался багаж, и одной легковой для Григория Николаевича с женой. Эти повозки были наняты до г. Си-ань-фу, столицы провинции Шаньси; на этом пути не предполагались ни длинные остановки, ни наблюдения, так как он был уже описан другими лицами. Поэтому вставали очень рано, часто еще ночью, и выезжали с фонарями, подвешиваемыми под телегами, чтобы освещать только дорогу. В полдень останавливались для отдыха и обеда на постоялом дворе и опять ехали до 9 часов вечера. Китайского конвоя не брали, и это избавляло от стечения любопытных на улицах, как бывало в прежнем путешествии, — китайские солдаты всегда бежали впереди и оповещали население: «едут заморские черти, выходите на улицу смотреть их». Теперь же ехали незаметно, скрываясь в повозках, а китайская одежда не привлекала внимания при остановках на постоялых дворах в обед и вечером.

Дорога на всем протяжении до перевоза через Желтую реку пролегала по Великой Китайской равнине вдоль окраины высокого плато провинций Чжили и Шаньси, которое оставалось справа на большом или меньшем расстоянии и часто скрывалось в пыльной мгле. Пыль, вздымаемая колесами и копытами, каждый день покрывала густым слоем лица и одежду путешественников; только позже, когда выпал снег, воздух сделался чище, но дорога стала грязной. Равнина была густо населена и вся распахана и усажена деревьями в виде рощ на семейных кладбищах, а также по межам полей и в деревнях.

Дорогу оживляли повозки, всадники и пешеходы, особенно вблизи городов. В последних узкие улицы всегда были заполнены толпой, и телеги пробирались с трудом, при постоянных криках кучера, примостившегося на оглобле у крупа лошади или мула или бежавшего рядом. Крыши телег иногда задевали за вывески лавок, а ступицы колес — за спины китайцев, сидевших за обедом у столиков уличных переносных кухонь. В деревнях можно было наблюдать работу крестьян на улице, сучивших нитки или мявших хлопок на больших решетах, чтобы отделить семена. На дороге постоянно встречались старики, старухи и дети, собиравшие свежий помет. Дорога была в первобытном состоянии, никто не заравнивал глубоких колей, грязные выбоины; местами она когда-то была вымощена большими плитами, в которых колесами были выбиты колеи; но плиты разъехались, перекосились, и их объезжали стороной.

Обогнув плато, дорога пошла по долине Желтой реки на запад; здесь лёсс сделался толще, и местами дорога, пересекая холмы, была врезана на несколько метров в лёсс в виде узкого дефиле, в котором две телеги не могли разъехаться; поэтому возчики, подъезжая к такому месту, извещали встречных криком, чтобы разминуться до или после. У перевоза через реку пришлось стоять четыре дня; по реке шел лед; из двух лодок одну унесло вниз, а другая сидела на мели, — зима в этом году была очень холодная, и река обмелела. Пришлось ждать, пока обе лодки не были освобождены. Переправившись на противоположный берег, ехали еще четыре дня до Си-ань-фу; весь этот переезд занял больше месяца.

Древняя столица Китая Си-ань-фу показалась путешественникам оживленнее Пекина. Улицы были переполнены толпой; пешеходы, всадники, повозки и ручные тележки двигались в обоих направлениях, а движение сильно стесняли еще всякие торговцы с лотков, уличные парикмахеры и переносные кухни, которые занимали не только все тротуары, но и часть улицы. Поэтому экспедиция употребила два часа, чтобы проехать через город при беспрерывных криках возниц с просьбой посторониться.

На перекрестках приходилось подолгу ждать, чтобы получить возможность пересечь поперечное движение. Большие грузовые телеги задевали за низкие вывески лавок, за выставленные на улицу старую мебель и лотки с товарами, сталкивали прохожих и покупателей и вызывали брань. Поражало обилие нищих, почти совсем голых, с испитыми лицами, с длинными космами волос; одни бродили, другие сидели среди толпы у стены или в воротах, иные даже лежали, укрывшись цыновкой; много было и собирателей всяких отбросов с корзинами.