Владимир Обручев - Григорий Николаевич Потанин. Жизнь и деятельность

Скасси приехал в Гумбум раньше остальных, и ему отвели для экспедиции сначала заброшенный двор с полуразвалившимися фанзами. Но после протеста, а также благодаря поступившим сведениям о том, что сининский губернатор покровительствует экспедиции, для нее очистили один из жилых дворов, выселив из фанз их обитателей — лам; их оставили жить только водном флигеле у ворот.

Один лама Машен был приставлен к экспедиции; он бывал в Забайкалье, видел русских людей, был немного знаком с русскими порядками и даже знал слово «матушка». Стены и потолок помещения были расписаны красками; на них были нарисованы горшки с цветами и сюжеты из китайских сказок и повестей. Двери и ставни также были покрыты рисунками, а балки, поддерживавшие потолок, представляли как бы свитки материй, затканных цветами.

Вскоре от управителей монастыря пришли ламы поздравить членов экспедиции с приездом; они принесли ведро рисовой каши с изюмом и джумой (корешки одного растения). Позже ламы не раз пытались выманить у путешественников пожертвования; приходили депутации от разных храмов с поздравлениями по случаю каких-нибудь праздников и приносили бумажные пакетики, содержавшие горсть черного сахара, горсть леденцов, десятка два плодов жужубы. Пришлось давать за это серебро, которое шло как бы в уплату за даровую квартиру.

Во время зимнего праздника, когда ламы-художники лепили из козьего масла рельефные картины для выставки, приходили депутации с просьбой принять участие в сборе на материал для этой работы.

Ламы в Гумбуме, как и в других монастырях, делились на четыре разряда. Одни были заняты церковной службой и гаданием для богомольцев; в их числе были также ремесленники и художники. Другие считались врачами; они изучали тибетскую медицину, собирали лечебные травы и составляли из них лекарства. Третьи изучали и переписывали священные книги, а также устраивали публичные диспуты по различным вопросам. Наконец, ламы четвертого, высшего, разряда предавались созерцанию, молились днем и ночью, читали книги тарни, недоступные для других; они ели только раз в сутки, ходили не толпой, а только гуськом, при этом не оглядываясь по сторонам. Кроме того, имелись ламы чернорабочие, их обязанностью было обслуживать лам первых четырех разрядов. В монастыре жили также мальчики, привезенные их родителями для обучения у лам; эти будущие ламы часто вылезали на крыши домов и читали нараспев выученные молитвы.

Одежда лам отличалась от одежды мирян. Они не носили панталон, а надевали две юбки — белую внизу и красную сверху — и носили безрукавку, оставлявшую шею и руки голыми; широкий пояс из желтой материи стягивал стан. Сверху ламы носили кусок грубого красного тибетского сукна, накинутый шалью, — в него они кутались и зимой. В Монголии, где зимы холодные, ламы носили под шалью шубы, но в Гумбуме это разрешалось только в случаях, когда ламы, отправлялись в поездки. Идя на богослужение, ламы надевали желтую мантию и желтую шапку, похожую на фригийский колпак; вообще же они ходили с непокрытой головой.

На чистоту улиц в Гумбуме не обращали такого внимания, как в Лабране. Если бы не собаки и, в особенности, не китайцы соседних деревень, приходившие в монастырь для сбора удобрения, улицы были бы полны нечистот, так как ламы не стеснялись оправлять нужды не только ночью, но и днем прямо на улицах и даже перед храмами.

Гумбум — древний монастырь, построенный на родине Цзонкавы, основателя ламаизма — северного буддизма; его день рождения празднуется в начале зимы большой иллюминацией, которую путешественники видели вскоре после приезда. Владелец каждой кельи выставил у себя на крыше ряд масляных лампочек. Вид был очень красивый; на темном фоне неба и холмов, на которых амфитеатром были разбросаны дома, тянулись линии огоньков одна над другой. На кровлях видны были группы монахов в красных одеяниях; поставив лампочки, они творили земные поклоны в сторону главного храма, откуда доносились звуки труб и барабанов.

Кроме этого праздника в Гумбуме справлялись еще шесть праздников в году — в первом, четвертом, шестом, девятом, десятом и двенадцатом лунных месяцах,— большею частью с религиозными плясками лам, замаскированных разным образом. Эти пляски особенно привлекали богомольцев; они назывались «цам».

Накануне нового года путешественники видели сожжение «соров». Из каждого храма принесли «сор» — особым образом испеченный хлеб на подносе под пирамидой разных украшений, среди которых непременно должно было быть изображение мертвой головы. Ламы несли соры с музыкой, под балдахином, со знаменами; все соры принесли на площадь, где был приготовлен соломенный костер. Ламы разрубали соры и бросали в костер. На площадь, согласно ритуалу, вывели также лошадь, на седле которой были уложены стрелы и другие принадлежности ламы-гурьтуна, одаренного экстатическими свойствами.