Владимир Обручев - Григорий Николаевич Потанин. Жизнь и деятельность

Потанин описал подъем на вершины группы гор к леднику, характер гор, альпийскую флору, ледник и его морены. Харкиринский белок имеет вид огромной пирамиды, состоящей из скал, мало покрытых снегом, вследствие их крутизны; только горы, примыкающие к пирамиде, покрыты сплошной белой пеленой, питающей ледник. Тюргунский белок состоит из двух вершин — северной пирамидальной и южной тупой; с обеих спускаются ледники.

Из этих гор экспедиция направилась на восток, в обширную впадину большого озера Киргиз-нор, представляющую степь с каменисто-песчаной почвой и скудной растительностью. Небольшие горы отделяют эту впадину от следующей, к югу, с озером Айрик-нор и впадающей в него рекой Дзапхын, которую члены экспедиции уже встретили в прошлое путешествие в ее верхнем течении, к югу от Улясутая. По этой реке прошли ко второму большому озеру Хара-нор (Дурга-нор) и, наконец, к расположенному западнее озеру Хара-усу, вблизи которого стоит г. Кобдо. Путешественники поставили себе задачу выяснить соотношение всех этих озер, остававшееся неясным

Оказалось, что озеро Хара-усу имеет сток в озеро Хара-нор в виде реки Чон-харих, а озеро Хара-нор имеет сток в реку Дзапхын, впадающую в озеро Айрик-нор, из которого избыток воды стекает в озеро Киргиз-нор, не имеющее стока. Поэтому только последнее озеро имеет горько-соленую воду, а все остальные вообще пресную и солоноватую вдали от притоков и стоков.

Выяснилось также, что эти озера обширной сложной впадины между Кобдосским и Хангайским нагорьями расположены на широких ступенях, разделенных хребтами и изборожденных цепями и холмами; ступени понижаются с юга на север. В южной впадине находятся озера Хара-усу и Хара-нор, в средней — Айрик-нор и Киргиз-нор, и в северной, отделенной от средней высокими хребтами Хан-хухей, озеро Убса, не имеющее никакой связи с остальными.

На реке Чон-харих, представляющей сток озера Хара-усу в озеро Хара-нор, путешественники наблюдали интересную картину переправы в брод гурта из нескольких тысяч баранов, которых гнали вместе с караваном верблюдов из Улангома в Китай. Сначала перевезли на плоту из бочонков и связок камыша несколько баранов на другой берег, в качестве приманки для остальных, которые столпились у воды. Позади них бегали китайцы-погонщики и бросали в баранов песок, чтобы заставить задних напирать на передних, которые стояли у самой воды, но плыть не желали. Тогда китайцы начали хватать баранов переднего ряда и бросать в воду; некоторые возвращались назад, но другие, заметившие баранов на другом берегу, пустились вплавь. Их примеру последовала часть гурта, и через реку поплыли друг за другом вереницы баранов. Но многие из переплывших реку баранов, заметив, что главная масса еще оставалась на противоположном берегу, норовили вернуться к ним. Их отгоняли от воды, они разбегались по степи и возвращались к реке, где их опять перехватывали. В течение целого часа происходила страшная суета на обоих берегах; пастухи, одни одетые, другие голые, бегали взад и вперед, бараны блеяли, собаки, целый десяток, помогали людям и неистово лаяли, гоняясь за убегавшими; пыль поднималась столбами. Так постепенно, партиями, пастухам, выбившимся из сил, удалось перегнать весь гурт через глубокую реку.

Возле озера Хара-нор экспедиция встретила глубокую рытвину старого русла. Монголы уверяли, что это остатки канала, прорытого богатырем Сартакпаем, чтобы ездить по нему в Пекин. Этот канал богатырь рыл очень быстро: копнет раз, выбросит землю, получалась гopa, копнет другой раз — вторая гора. Так набросал он 33 горы, которые составили хребет Ханхухей. По каналу Сартакпай ездил в Пекин в один день. Этот богатырь известен по всей Монголии, в русском Алтае и на востоке Киргизской степи. Ему приписывают трещину в скале, которую он прорубил мечом; в другом месте он навалил груду камней, чтобы строить мост через реку; в третьем он бросил целую гору, которую нес, чтобы запрудить Иртыш.

Кобдо в летнем наряде показался путешественникам более привлекательным. Деревья главной улицы были покрыты зеленью; в канавках текла вода. Улицы были оживлены группами киргизов и монголов, приехавших для торговли. Но город и его жизнь были ими уже изучены, и через несколько дней экспедиция направилась назад в Улангом, по прямой дороге.

К пашням, окружавшим монастырь, примыкали обширные заросли злака чия или дэрису, который имеет большое значение в быте кочевников. Он растет в виде больших снопов на некотором расстоянии друг от друга; снопы достигают роста человека и даже высоты всадника. Заросли заменяли кочевникам хлев для мелкого скота. В зимние вьюги в них тепло, и на ночь сюда загоняли баранов; снопы хорошо защищали от ветра со снегом, бушевавшего на открытой степи.