Максим Ларсонс - На советской службе (Записки спеца)

Жены состоящих в партии советских представителей за границей далеко не всегда являются партийными коммунистками. Напротив, они иногда представляют собой типичное выражение того, что в Москве принято называть «буржуйкой». Если такая дама в большом туалете рассказывает в обществе, как безумно ее тянет в Москву, то, конечно, каждый прекрасно понимает, как должно относиться к таким словам. Если же партийная коммунистка, жена высокого советского сановника за границей, проживающая в прекрасном доме в одном из самых лучших кварталов крупной европейской столицы, заявляет мне в присутствии своего мужа, что она была бы счастлива, если бы вместо этого прекрасного дома ей представилась возможность иметь хотя бы две сырые комнаты в Москве и там проживать — когда в то же время целый ряд других обстоятельств определенно говорить о том, что эта женщина с наслаждением проживает в данной стране — то положительно не знаешь, что думать об этом смехотворном лицемерии. Оно лучше всего характеризуется иронической советской поговоркой: «Они безумно рвутся в Москву, но никак не могут вырваться».

Кроме «беспартийных» специалистов, существует еще очень незначительное количество специалистов, официально принадлежащих к коммунистической партии.

Те немногие — я не хотел бы обобщать этого суждения — партийные специалисты, которых лично я знаю, представляют собой типичных «салонных» коммунистов, каких часто приходится встречать в самых различных оттенках в литературных салонах европейских столиц. В действительности, эти лица, — левые демократы со всеми приемами интеллигентного инженера, юриста, экономиста. Они не являются искренне убежденными коммунистами, которые совершенно срослись с интересами пролетариата, для которых пролетариат не представляется лишь мертвым научным понятием, а пульсирующим живым организмом. Они лишь попутчики, фразеры, люди делающие на советской службе свою карьеру и давным давно понявшие, что официальная принадлежность к коммунистической партии является единственным защитным цветом и единственным оружием. Коммунистическая партия, впрочем, отлично знает, что думать о таких «коммунистах», но не упускает случая иногда и похвастаться такими «партийными» специалистами.

За границей мне раз пришлось посетить такого специалиста. Мы разговаривали о служебных вопросах и хозяин дома, по всем данным, западно-европеец, прошелся в весьма злобной критике о русских методах работы, о разгильдяйстве и халатности, о недостатке ответственности и интереса к работе и о полном отсутствии инициативы среднего советского служащего. Я слушал его внимательно и заявил, что я считаю успешную совместную работу с имеющимся в Москве персоналом служащих, иногда лишенных самого элементарного образования, чрезвычайно трудной, тем более, что специалист фактически лишен возможности самостоятельного выбора своих сотрудников и вынужден работать с теми служащими, которые предоставляются ему начальством. Мы говорили и о хозяйственных проблемах и хозяин дома сказал в конце концов, что он чрезвычайно рад услышать от беспартийного специалиста такую объективную деловую критику. Чрезвычайно пораженный этим замечанием, я спросил его о том, не является ли он членом партии. «Конечно», ответил он, «разве вы этого не знали? Я уже два года в партии».

Этот человек, по всем своим приемам, по своему образу жизни, по своим воззрениям никогда даже не порождал и мысли о том, что он коммунист. Я и сейчас совершенно убежден, что он с коммунистической идеей ничего общего не имеет. И все же он был официальным членом коммунистической партии и как таковой имел за собой опору партии.

Беспартийный специалист, даже и после многолетней безупречной службы, не может добиться абсолютного доверия своих работодателей. Он всегда должен считаться с тем, что ему в основе не доверяют, что его считают эвентуально способным на нечестный поступок. Это — принижающее чувство, вместе с тем и тяжелое искушение.

Подавляющее число специалистов честно исполняешь свой долг. Иногда имеются исключения, иногда кое-кто впадает в искушение, но такие случаи так же происходят у партийных советских служащих, как и у беспартийных специалистов.

Народный комиссар внешней торговли Красин сделал мне 3-го марта 1921 года, в течение долгого разговора, в поезде от Берлина до Ганновера, на своем сочном языке следующее характерное замечание по поводу этого явления: