Николай Молчанов - Генерал де Голль

«Случайная» встреча молодых людей состоялась в: осеннем Салоне 1920 года. Они остановились у картины, изображавшей маленького сына Эдмона Ростана. Разумеется, капитан не ударил лицом в грязь; ведь он знал всего Ростана наизусть! В тот же день в час вечернего чая обе семьи под руководством мадам Данкен встретились в кондитерской на Елисейских полях. Ивонну и Шарля, естественно, посадили рядом. Барышня была покорена серьезным, сдержанным, но исключительно любезным и образованным кавалером с двумя боевыми орденами на груди. Правда, вернувшись домой, она сказала: «Мама, я думаю, что он находит меня слишком маленькой для себя». Нет, он этого не находил, и события развивались форсированным темпом. На следующей неделе Ивонна и ее брат Жак были приглашены на большой бал Политехнической школы в Версаль. Там к ним сразу подошел Шарль де Голль и, приветствуя Жака Вандру, попросил разрешения пригласить его сестру на танец. До конца бала он ее уже не отпускал. После шестого вальса Ивонна сказала своему брату: «Капитан де Голль только что сделал мне предложение. Я согласилась». Через несколько дней было объявлено о помолвке. Все произошло очень быстро, без потери времени на ухаживание. Тем не менее, а быть может и поэтому, брак оказался удачным; Ивонна будет верной подругой Шарля де Голля до конца его дней, и между ними не будет размолвок.

Как и полагается, молодые обвенчались через полгода в старинной церкви Нотр-Дам-де-Кале, украшенной статуями Карла Великого и Святого Людовика. История непрерывно смотрела на Шарля де Голля. В доме Вандру состоялся свадебный обед. Молодые супруги поселились в Париже на площади Сен-Франсуа-Ксавье, на левом берегу Сены, рядом с Дворцом инвалидов. Летние сезоны они проводили в замке родителей Ивонны в Арденнах, пока не обзавелись собственным домом в деревне Коломбэ-ле-дез-Эглиз. Таким образом, личные связи Шарля де Голля с промышленной буржуазией севера еще более укрепились. Вспомним, что его дед, а потом и отец женились на девушках, происходивших из этой же социальной и географической среды. Все в жизни де Голля связано с севером; сюда его всегда тянуло; ведь он сам выбрал местом службы Аррас. Это был край суровой жизни на фоне равнинных пейзажей. На протяжении всей жизни он будет отождествлять всю Францию с севером, невольно перенося особенности, нравы, традиции жителей этого пасмурного края на всех французов, хотя, например, марсельцы или гасконцы отличаются совсем иными качествами.

После окончательного возвращения из Польши де Голль был назначен 1 октября 1921 года заместителем профессора военной истории в Сен-Сире. Перед ним новое, по существу, поприще; ведь доклады перед пленными в Ингольштадте и даже занятия с польскими офицерами, проходившие с помощью переводчика, дали ему слишком специфический опыт. Свой предмет, то есть военную историю, он знает великолепно. Но этого мало, чтобы завоевать внимание и доверие учеников. Его огромная, несколько несуразная фигура, размашистые жесты, какой-то необычный гортанный голос — все это могло и затруднить контакт со слушателями. Ведь странное, непривычное во внешности, манерах преподавателя становится объектом насмешек учеников. Тем более что этот внешне хладнокровный человек свои лекции читал очень темпераментно. Он буквально впадал в экстаз, а это самое опасное для преподавателя, ибо малейшая потеря чувства меры вызывает немедленную ироническую реакцию. Высокую патетику может позволить себе только действительно очень хороший оратор. И Шарль де Голль оказался именно таким оратором.

Вот характерный момент одной из лекций капитана Де Голля, как он был запечатлен в записях его ученика Лекока. Речь шла о злосчастной для Франции войне 1870 года, и в частности о сражении при Фрешвиллере. Из-за бездарных генералов, которые запутались в пере-Движении своих войск, 35 тысяч французов сражались здесь против 135 тысяч немцев. Французские солдаты проявили стойкость и мужество, но были разгромлены. Де Голль так закончил рассказ об этом трагическом эпизоде французской военной истории: «И вот, господа, маршал Мак-Магон плача идет среди своих солдат. Вдруг один старый сержант-пехотинец обращается к нему с вопросом: господин маршал, неужели мы испугались смерти?»

В этот момент де Голль ударяет кулаком правой руки по кафедре и продолжает внезапно зазвеневшим голосом: «Нет, они не испугались смерти! Встаньте, господа, чтобы почтить память людей, удрученных несчастьем, но не потерявших ни достоинства, ни мужества!»