Николай Молчанов - Генерал де Голль

Сам де Голль так описывал возникновение «священного союза»: «Франции достаточно обнажить свой меч, чтобы все противоречивые страсти слились в единстве. Из толпы индивидуумов Франция превращается в единый всесокрушающий порыв. Все, что способствует объединению — патриотизм, религиозная вера, ненависть к врагу, — сразу вдохновляется всеобщим энтузиазмом. Одновременно обнаруживается безжизненность теорий, которые, казалось, воспрепятствуют этому объединению. Не нашлось ни одной группировки, выступавшей против мобилизации. Ни один профсоюз и не подумал помешать национальному делу забастовкой. В парламенте ни один голос не был подан против кредитов на войну. Доля уклоняющихся от военной службы, которая, как официально предполагалось, составит 13 процентов призывников, не достигла и 1,5 процента. 350 000 добровольцев осаждали мобилизационные пункты. Французы, живущие за границей, брали штурмом поезда и пароходы, чтобы присоединиться к родине. Подозрительные, включенные в „список Б“, умоляли направить их в огонь. Побуждаемые чувством долга к участию в войне из-за границы явились 3000 лиц, дезертировавших в мирное время».

Да, именно так выглядела Франция в начале августа 1914 года. Наконец-то ее облик оказался именно таким, каким его всегда видел в своем воображении Шарль де Голль! Несколько дней и даже, быть может, несколько недель искренний патриотический подъем действительно волновал страну. Но его вызвал не столько поистине мистический порыв, ярко описанный де Голлем, сколько многие вполне реальные причины. Присоединение социалистов к «священному союзу» явилось логическим итогом оппортунистического перерождения II Интернационала, а массовый патриотический психоз — естественным следствием многолетней националистической пропаганды, подогревавшей воспоминания о национальном унижении 1870 года. К тому же война на первый взгляд, казалось, носила оборонительный характер, поскольку непосредственно нападающей стороной в августе 1914 года была все же Германия. При этом Германия монархическая, юнкерско-прусская, что давало повод говорить о возобновлении революционной войны против феодализма. Французы тем более охотно верили в высокие и благородные цели войны, что им обещали быструю и легкую победу в результате прогулки на Берлин под звуки «Марсельезы». Словом, в первые дни августа 1914 года французы действительно с легким сердцем шли на войну и солдатские ранцы были до отказа набиты патриотической романтикой, а у Шарля де Голля был в нем еще и маршальский жезл: ведь он не забывал о своей «счастливой звезде».

Но доказывает ли национальный подъем августа 1914 года, что идея нации является движущей силой истории, что она отодвигает на второй план все социальные и политические конфликты и противоречия? В действительности война в небывалой степени обострила и углубила их. Сам де Голль позднее признал в своих мемуарах, что Франция вышла из войны «потрясенная до основания в своей социальной структуре». Конечно, мысли и чувства молодого де Голля, вызванные войной, его убеждения в высшей ценности нации отнюдь не были совершенно беспочвенными иллюзиями. Родина, нация, патриотизм — все эти понятия соответствуют реальным явлениям. Идея родины — не ложная идея. Но это идея ограниченная, далеко не охватывающая всю сложность Жизни. Кроме нее есть и другие, не менее реальные и осязаемые факторы истории. Однако Шарль де Голль предпочитал не замечать их гораздо более значительной роли.

Быть может, трагические перипетии мировой войны, перевернувшие многие привычные представления и понятия в сознании сотен миллионов людей, повлияют и на взгляды Шарля де Голля? Попробуем проследить его путь по дорогам войны, который он прошел с честью и достоинством настоящего солдата, приняв на себя нелегкую долю бедствий великой трагедии. Спустя тридцать лет, слушая рассказ своей племянницы Женевьевы о ее пребывании в одном из гитлеровских лагерей смерти, он заметил, что испытания первой мировой войны означали для него нечто подобное…

Уже в первые дни войны лейтенант де Голль, которому не минуло еще 24 лет, принял боевое крещение. Французское командование, не очень считаясь с силами и намерениями противника, как и со своими возможностями, предприняло в соответствии с заранее разработанным «планом XVII» наступление сразу на нескольких участках фронта: в направлении Эльзаса, Лотарингии, Бельгии. 1-й батальон 33-го полка 2-й пехотной дивизии, в составе которой был де Голль, перешел бельгийскую границу и двинулся в район Намюра. Он оказался как раз на том участке фронта, на который обрушился главный удар немцев. Вступил в действие «план Шлиффена», разработанный еще в 1905 году и хорошо известный французскому командованию, которое самоуверенно игнорировало его. Германские армии вторглись в Бельгию, чтобы оттуда проникнуть во Францию на наиболее удобном и слабозащищенном участке границы. Развернулось так называемое «пограничное сражение».