Анатолий Собчак - Тбилисский Излом, или Кровавое Воскресенье 1989 года

Здесь названы имена только тех руководителей неформальных политических организаций и организаторов митинга, в отношении которых на заседании Бюро ЦК компартии Грузии и Совета обороны республики 8 апреля обсуждался вопрос и было принято решение об аресте. Именно так все годы Советской власти определялась судьба политических противников: вопрос об их аресте, предании суду и даже о мере наказания решался не правоохранительными органами, а руководителями партийных органов соответствующего уровня. Прокурорам, следователям и судьям оставалось лишь исполнять принятое за них решение и подписать фактически уже вынесенный приговор. Весьма показательно, что накануне событий руководство Грузии обращалось в ЦК КПСС с просьбой дать санкцию ЦК и КГБ на арест лидеров неформалов. Эта же тема неоднократно обсуждалась и в телефонных переговорах руководителей Грузии с Е. Лигачевым и с В. Чебриковым.

Чебриков в своих объяснениях комиссии съезда подчеркивал, что тема об аресте лидеров неформалов постоянно возникала в разговорах с грузинскими руководителями и что он не советовал этого делать, так как не был уверен, есть ли достаточные доказательства для ареста и обвинения. Поэтому советовал действовать осмотрительно, по обстановке.

Но сам факт того, что вопрос о чьем-либо аресте обсуждается не в правоохранительных органах, как это должно быть по закону, а в партийных инстанциях, воспринимался всеми нашими собеседниками как нормальное явление. Так было принято. Так делалось всегда… А как же может быть иначе?

Так было и на этот раз. В организации и проведении митинга принимали участие и другие лидеры уже названных неформальных организаций: Т. Р. Чхеидзе, Д. Д. Копалиани – члены правления "Общества Ильи Чавчавадзе", И. Г. Шенгелая – председатель совета "Союза национальной справедливости Грузии", Б. Д. Какубава – член правления сухумского филиала "Общества Ильи Чавчавадзе", Г. Ш. Гогбаидзе – руководитель руставского филиала "Общества святого Ильи Праведного"… Но в глазах коммунистического руководства они не были столь опасными, чтобы выносить решение об их аресте.

Характерно, что в период проведения митинга, а он длился почти шесть суток, руководство республики не старалось достичь соглашения с митингующими. Справедливости ради нужно сказать, что Джумбер Патиашвили пытался вступить в диалог с лидерами оппозиции, но из этого ничего не получилось. Да и не могло получиться, потому что руководители республики не могли себе представить разговора с оппозицией на равных, с учетом требований и полным уважением к мнению политических противников, они просто были психологически к этому не готовы. А попытка разговаривать с оппозицией в традиционном стиле – путем вызова в ЦК компартии Грузии – естественно, не могла увенчаться успехом, лидеры неформалов просто уклонились от встречи.

Неспособность к политическому диалогу, выработавшаяся у коммунистического руководства за семьдесят лет безраздельного господства, привычка к политическому комфорту, порожденному отсутствием гласности и демократии, сделали его беспомощным в сложных ситуациях, не умеющим решать возникающие проблемы политическими средствами, а не репрессивными.

Чьими именами было представлено руководство республики в эти трагические дни и кто сыграл наиболее заметную роль в принятии и осуществлении непоправимых решений?

Вот краткий перечень действующих лиц и исполнителей.

ПАТИАШВИЛИ Джумбер Ильич, родился 5 августа 1939 года в г. Падодеки, грузин, член КПСС с 1959 года.

Окончил Грузинский сельскохозяйственный институт, аспирантуру, кандидат сельскохозяйственных наук. Обычная номеклатурная карьера: секретарь комитета комсомола института, инструктор ЦК комсомола Грузии, заведующий сектором по работе с научной молодежью, ответственный организатор ЦК комсомола Грузии, второй секретарь ЦК комсомола, первый секретарь ЦК комсомола Грузии, первый секретарь Горийского горкома КП Грузии, секретарь ЦК Компартии Грузии.

С 1985 года – первый секретарь ЦК Компартии Грузии. 14 апреля 1989 года в связи с событиями 9 апреля подал в отставку и ушел с политической арены. Под его руководством проходили все совещания в ЦК и правительстве, на которых были приняты роковые решения.

Был избран народным депутатом СССР, но и на первом, и на втором Съездах, когда обсуждалась тбилисская трагедия, отмолчался. 14 сентября 1991 года, почти через два года после трагедии, Патиашвили вдруг "обрел" голос и мужество, напечатав статью об апрельских событиях в газете "Известия".