К. Осипов - Адмирал Макаров

Недалеко от Черного моря, при слиянии рек Ингула и Буга, среди просторных степей раскинулся город Николаев. Все в этом городе говорило о его назначении — служить опорным военным пунктом для создающегося Черноморского флота. Город был заранее распланирован. Он не вырастал постепенно, как другие города, вбирая в себя окраины, а сразу принял определенную форму и размеры. Все улицы пересекались под прямыми углами, тротуары и мостовые были широкие, перед домами были высажены чинными рядами акации и липы, в установленных местах устроены обширные квадратные площади. Улицы назывались: Потемкинская, Фалеевская, Глазенаповская — в честь адмиралов — и, конечно, непременная Соборная. На центральной площади, перед большим бульваром, на котором летом всегда играл флотский духовой оркестр, стоял памятник адмиралу Грейгу. Тут же помещалась гауптвахта, а неподалеку — морское собрание. За рекой виднелись большие доки, где строились военные корабли.

Это был город военных моряков, город, в котором были сильны традиции флота.

Здесь, в Николаеве, родился в 1848 году один из замечательнейших моряков XIX века — Степан Макаров.

Отец его Осип Федорович Макаров имел в то время чин прапорщика. Семья была большая: три сына и две дочери. Жили в небольшом собственном домике, безбедно, но чрезвычайно скромно. Каждый рубль был на счету. Когда Степану было девять лет, умерла его мать. Через год отец его женился вторично, на вдове одного артиллерийского поручика. А еще годом позже в судьбе маленького Степана произошла другая важная перемена: все семейство переехало из Николаева на Дальний Восток.

Осип Федорович Макаров получил должность адъютанта флотского экипажа в Николаевске-на-Амуре. Рачительный хозяин, он здесь быстро обжился: купил домик и обзавелся хозяйством.

По пути на новое местожительство Макаров заезжал в Петербург ходатайствовать о принятии трех своих сыновей на казенный счет в морские учебные заведения. Генерал-адмирал уважил его просьбу. Один сын был зачислен в Петербург, двое других — в Николаевск-на-Амуре.

Степана определили в только что открытое в Николаевске-на-Амуре техническое училище морского ведомства.

В сентябре 1858 года десятилетний Макаров выдержал вступительный экзамен и поступил в низшее отделение училища.

Обстановка, в которой он оказался, на первых порах очень разочаровала его. Вокруг сквернословили, дрались, старшеклассники обижали младших, процветал картеж и даже пьянство. Администрация училища смотрела сквозь пальцы на эти нравы, начальник читал длинные, прескучные нотации, которых никто не слушал, надзиратели бранились, налагали взыскания, но в общем все оставалось по-старому. В случаях особых, из ряда вон выходящих, проступков начальство прибегало к розгам. В течение нескольких дней экзекуция служила предметом оживленных толков, а затем жизнь вступала в свою колею. Летом старшеклассники направлялись на практику на суда Сибирской флотилии, младшие оставались одни и, пользуясь отсутствием гнетущего произвола старших, принимались шалить с особенным неистовством.

Вероятно, именно в эта годы родилось и на всю жизнь укрепилось в Степане Макарове отвращение к беспорядку, к недисциплинированности во всех ее проявлениях. Не будучи в силах бороться со столь раздражавшей его атмосферой озорства, он противопоставил ей свое личное подчеркнуто благонравное поведение. Головорезы-однокашники дразнили его, звали маменькиным сынком и подлизой, преподаватели отличали его, а так как у мальчика обнаружились недюжинные способности, многие из них давали ему частные уроки вне рамок учебной программы. Любопытно, что на устраивавшиеся офицерами любительские спектакли приглашались только два человека из воспитанников: фельдфебель и Макаров.

Спустя пять лет после поступления в училище Макаров получил назначение на Тихоокеанскую эскадру. Повидимому, он обратил на себя внимание адмирала Казакевича, потому что тот назначил его флагманским кадетом, с тем чтобы по прибытии в столицу определить в Морской корпус.

Летом 1863 года юный Макаров вступил на борт корвета «Богатырь», где ему предстояло нести свою первую службу. На этот раз ему благоприятствовала удача. Командующий эскадрой Андрей Александрович Попов, один из наиболее образованных людей тогдашнего русского флота, прекрасно отнесся к новому кадету. Под влиянием Попова и старшего офицера на корвете Тыртова в юноше снова вспыхнула пошатнувшаяся было в стенах училища горячая любовь к морю и окрепло убеждение, что морская стихия есть истинное призвание его.