Григорий Негода - 'Беспощадный'

В полуразрушенном складе мы увидели горы листовой пробки. Взял я в руки объемистый и необычайно легкий кусок. Это же золото! Пробку мы закупаем за границей, платим за нее баснословные деньги. И это сокровище обречено на уничтожение!

- Тимофей Тимофеевич, неужели мы бросим ее? Удивленно взглянул на меня комиссар:

- Смешной ты. Мы корабль не можем спасти, а ты о какой-то пробке заботишься. Ну какой нам от нее толк!

- Кораблестроители нас расцеловали бы за нее. Ты смотри, какая легкая. Первый сорт!

Бут тоже поднял с пола кусок пробки, попробовал ее на вес. Задумался. И вдруг рывком повернулся ко мне, словно его чем-то кольнули в бок.

- Слушай... - начал он, и глаза его заблестели. Я знал, о чем он хочет сказать. Эта мысль возникла и у меня, когда комиссар подбрасывал на руке объемистый пористый брусок.

Да, да, в этой пробке, в ее необыкновенной легкости, мы увидели возможность спасения "Беспощадного". Мы загрузим ею затопленные отсеки корабля. Пробка своей массой вытеснит из них воду, придаст кораблю плавучесть - и тогда нам сам черт не страшен!

За спиной послышались осторожные шаги. Я оглянулся. Матросы-артиллеристы испуганно поглядывают на нас. И верно, можно подумать что угодно, видя, как командир и комиссар затуманенными глазами уставились на кучу пробки и не могут оторваться от нее. Может, последняя бомбежка шарики в головах начальства перепутала? Всякое ведь бывает... Я улыбнулся:

- Сзывайте всех на корабль. И поскорее!

Матросы собрались в посту энергетики. Набились как сельди в бочке. Протискиваемся туда и мы с комиссаром.

- Может, посвободнее поищем помещение? Уж очень тесно.

- Тут удобнее, товарищ командир, - отвечает за всех старшина Мисько. Когда тесно, голова лучше работает. Теснота давит на мозги и выжимает из них мысли.

Матросы раздвинулись, уступая нам места поудобнее. Я оглядел моряков.

- Ну, что-нибудь надумали?

Первым попросил слово главный старшина Землянухин:

- Товарищ командир, мы, машинисты, вот тут поговорили, и такая думка у нас зародилась. На складе много листовой пробки. Вот бы ее в отсеки насовать. Мелкие куски можно нанизать на проволоку и в таком виде загрузить под паелы (палубный настил) между магистралями. А листовую будем прямо накладывать в трюмы, а чтобы она не всплывала, закроем ее досками и укрепим подпорами.

Бут косится на меня, я - на него. Нет, не получилось из нас первооткрывателей!

- Черти! - вырывается у меня.- Что же вы раньше молчали? Мы с комиссаром собирались ошеломить своей гениальной находкой, а вы, оказывается, давно до нее дошли - и молчок!

- А мы тоже только-только додумались.

- Что ж, - говорю, - если столько голов сразу к одному и тому же решению пришли, значит, правильное решение. Теперь остается только детали разработать.

- У меня есть предложение организационного порядка, - поднимается старшина Вакуленко. - Нужно создать бригады уже сейчас. Одни будут готовить пробку на складе - сортировать, вязать ее, другие - носить на корабль (надо подумать как и на чем), третьи - укладывать и крепить в отсеках. Видимо, работать придется ночью, - значит, заранее надо расчистить дорогу к складу. Это тоже работа немалая, и к ней мы должны приступить уже сейчас, пока светло.

На том и порешили. Козинец взялся за организацию бригад. Вскоре матросы, растянувшись цепочкой, начали расчищать дорогу от склада к сходням корабля, руками отбрасывая в сторону обломки кирпича и камня. Сихнешвили и Никифоров "признанные мастера топорного дела", как их окрестили после истории с полубаком, сколачивали носилки. Десятки матросов трудились на складе.

К счастью, вражеские самолеты больше не показывались и работать можно было без помех.

С наступлением сумерек вереницы моряков с носилками потянулись со склада на корабль.

Укладкой пробки в трюмах занимались Землянухин и Вакуленко. Им помогали краснофлотцы Епифанов, Шарапов, Красавцев, Кузьмин и Худобин. Так как работать приходилось в воде, они надели резиновые костюмы. Кроме того, в каждом отсеке были снаряжены легкие водолазы. Землянухин проинструктировал их в сухом помещении. Ящерицей извиваясь среди магистралей, он показывал им, как плотнее укладывать пробку, чтобы ни малейшего просвета не оставалось. Сейчас водолазы добросовестно выполняли его указания.

Работали в полутьме, при свете аварийных фонарей.

Отсек за отсеком заполнялись пробкой. Когда ее накапливалось достаточно, сверху клали заранее подготовленные деревянные шиты, которые затем намертво поджимали подпорами. Там, где это было можно, пробка накрывалась даже железными листами, которые укреплялись с помощью электросварки.