Его вера в возрождение России была основана на твердой уверенности, что в основание русской истории, русского национального бытия положен Божий замысел. «Россия, — утверждал Ильин, — это прежде всего — живой сонм русских правдолюбцев, „прямых стоятелей“, верных Божьей правде». Россия, по его мнению, держалась и строилась памятью о Боге и пребыванием в Его живом и благодатном дуновении. Вот почему возрождение России Ильин непременно связывал с возрождением, прежде всего, духовности, православия.
Русская идея, по его мнению, выражает историческое своеобразие народа и в то же время — его историческое призвание. «Русская идея — есть идея сердца. Идея созерцающего сердца… Она утверждает, что главное в жизни есть любовь, и что именно любовью строится совместная жизнь на земле, ибо из любви родится вера и вся культура духа» [12] Цит. по: Полторацкий Н.Иван Александрович Ильин. Тенефляй, 1989. С. 64.
. Ильин полагал, что предрасположенность к чувству, сочувствию, доброте и есть живая сила русской души, русской истории. А путь духовного обновления — единственный путь спасения, вы ход из культурного кризиса человечества. Эти идеи он сформулировал в книге «Путь духовного обновления», выпушенной в Белграде в 1937 году.
Средствами духовного обновления Ильин считал веру, любовь, свободу, совесть, семью, родину, национализм, правосознание, государство и частную собственность. Каждому из этих понятий он посвятил отдельную главу книги.
Открывает книгу глава, о вере. Веру Ильин определяет как «главное и ведущее тяготение человека, определяющее его жизнь, его воззрения, его стремления и поступки». Без веры человек не может существовать. Ильин начинает разговор о вере с разбора проблемы истины и проблемы веры. Он констатирует: человек и человечество оперируют множеством истин. Мы знаем таблицу умножения, химические формулы, установленные законы логики, исторические факты. Мы исходим из того, что они верны, применяем их в жизни. И все же одно дело знать истину, другое — верить во что-то. Есть истины, не имеющие отношения к нашей душе. Но есть и такие, которые мы считаем самыми главными в своей жизни. И вот тогда мы и говорим, что обладаем верой. Здесь, пишет Ильин, реальный центр твоей жизни, тут твоя любовь, твое служение, тут ты идешь на жертвы. Вера, убежден он, живет в каждом человеке, просто иногда она дремлет в человеческой душе. Душа просыпается ото сна, когда случается жизненная буря, и жизнь человека меняется коренным образом. Он начинает понимать необходимость выбора, необходимость служения какой-то ценности.
Ильин четко разграничивал понятия «вера» и «верование». Верить можно во что угодно: в карты, науку, в вождей, в астрологические гороскопы. «Веруют же — далеко не все, ибо верование предполагает в человеке способность прилепиться душою (сердцем и волею, и делами) к тому, что действительно заслуживает веры, что дается людям в духовном опыте, что открывает им некий „путь к спасению“ (по слову Феофана Затворника)», — пишет Ильин. Вера может разъединять людей, верование — объединяет.
Изучая проблему знания и веры, он приводит множество выписок из сочинений ученых различных времен и народов, показывая, что все они так или иначе веровали в Бога и надеялись найти Бога, выстраивая картину мира.
«Религиозность, — пишет Ильин, — не есть какая-то человеческая „точка зрения“, или „миросозерцание“, или „догматически-послушное мышление и познание“. Нет, религиозность есть жизнь, целостная жизнь и при том творческая жизнь. Она есть новая реальность, состоявшаяся в человеческом мире для того, чтобы творчески вложиться в остальной мир».
Источник веры и религиозности — любовь. Ильин полагал, что это определяющая форма духовности, но проводил тонкое различие между инстинктивной и духовной любовью. Любовь, писал он, рожденная инстинктом, субъективна и не объяснима. Иногда — ослепление, всегда — идеализация. В основе любви духовной лежит восприятие совершенства, объективного идеала. Именно такая любовь и заложена в основу религиозного чувства.
Веровать и молиться можно только тому, что по доброй воле и искренне идет из глубины человеческого существа: любить можно только самому — искрение, по доброй воле, из глубины свободной души, утверждает Ильин в главе о свободе. Он различает свободу внешнюю и внутреннюю. Свобода, безусловно, важна для жизни человека в обществе. Но не менее значимы для жизни человека и идущие извне предписания и запрещения, поддержанные угрозой. А иногда и подкрепленные силой и принуждением. Ильин убежден, что в определенных отношениях сила и принуждение необходимы и даже полезны для человеческого общества. Самое главное — сохранить связь между верой и слободой. Он считал положительной свободой свободу, связанную с мобилизацией внутренних сил человека. Свободен, считает Ильин, не тот человек, который предоставлен сам себе, которому нет ни я чем никаких препятствий, так что он может делать все, что придет ему в голову. Нет, свободен тот, кто приобрел внутреннюю способность созидать свой дух из материала страстей и талантов, а значит, прежде всего владеть собою; способность жить и творить в сфере духовного опыта, добровольно, искренне и целостно присутствовать в своей любви и в своей вере.
Читать дальше