Иван Фирсов - Лисянский

На купеческих судах, следующих в Ост-Индию, которые конвоировал «Резонабль», немало прелестных женщин. То были «дети посредственного состояния людей в Англии, которые получили хорошее воспитание». А направлялись они в далекую богатую колонию, чтобы извечным женским ремеслом как-нибудь подправить свои дела и подзаработать денег.

Пробыв там несколько лет, «женщины возвращались сами или с мужьями и там в Англии пылят как будто бы родились в золоте». Ну а пока есть возможность, почему бы и не повеселиться от души, скоротать однообразную скуку дальнего вояжа…

На рассвете 4 июня команду разбудил громкий возглас:

— Земля!

Как всегда в таких случаях, когда экипаж месяцами не видит берега, все мгновенно высыпали на палубу.

В лучах утреннего солнца из-за горизонта медленно поднимались гигантские скалы. Над ними, задевая вершины, курчавились редкие облака.

Поеживаясь от утренней прохлады, Лисянский подтолкнул Баскакова:

— Подобно сказке, столь долго ждал я сего часа. Помнится, еще у мичмана Веревкина вычитывал описание Доброй Надежды.

Между тем, будто из морской пучины нарастая, вздымались горные громады, среди которых явственно обозначилась Столовая гора. Облака постепенно рассеялись, и чистое небо обрамляло простиравшуюся гряду гор. Зарево восходящего из-за них солнца разливало вокруг багровый отсвет, оттеняя крутые склоны, отроги и торчащие вдали пики.

«Резонабль» первым вошел в бухту Симонс-бей и бросил якорь неподалеку от адмиральского корабля. На рейде стояла эскадра — 3 линейных корабля, 2 фрегата, 2 шлюпа.

В этот же день русские офицеры представились адмиралу Принглю и получили любезное приглашение адмирала к обеду на следующий день.

— Завтра день рождения нашего корабля, будут присутствовать все капитаны.

Крузенштерн попросился на «Луазо» — тот самый фрегат, где две кампании отплавал Лисянский.

— Я советовал Крузенштерну не идти на «Луазо», — сказал Лисянский Баскакову, когда они остались вдвоем, — ведь фрегат сильно пообветшал. Но Крузенштерн не изменил своего решения.

Баскаков и Лисянский выбрали 50-пушечный корабль «Септр».

На следующее утро все трое прибыли на обед к адмиралу, и тот представил их командирам. «Септром» командовал капитан Эдвардс. Вечером Баскаков и Лисянский перебрались на «Септр». Лисянский переговорил с капитаном, и он разрешил ему на две-три недели съезжать на берег.

— Будьте осторожны и осмотрительны. В окрестностях много диких животных, а в самом городе много необузданных девиц, которые ловко ставят капканы молодым людям.

Почти две недели Лисянский в сопровождении матроса осматривал примечательности города, Столовую гору и ее окрестности. Добрые 20 миль отделяли бухту от подножия горы, поэтому часто приходилось уезжать на несколько дней.

В начале сентября «Септр» по приказу Прингля вышел в море.

С голландского судна, вошедшего в бухту, передали, что встретили около острова Святой Елены французскую эскадру.

Спустя несколько дней на горизонте показались неизвестные суда. Барабанная дробь подняла экипаж по тревоге. Капитан решил атаковать неприятеля. Погода стояла ясная, и через час стало явным, что это не военные корабли, а купеческие бриги и шхуны и флаги у них не французские. Капитан Эдвардс выругался:

— Черт побери! На них британские флаги! Отбой тревоги!

Оказалось, что это суда Ост-Индской компании, следующие в Индию. Увалившись под ветер, «Септр» направился к Святой Елене.

Больше месяца пробыл корабль на рейде, и все это время Лисянский почти каждый день бродил по острову. Святая Елена лежит в океане примерно на полпути между Зеленым мысом и Доброй Надеждой и представляет собой вершину горы, поднимающейся со дна океана. Всюду виднелись обгорелые камни и застывшая лава. «Видимо, сие есть производство землетрясения», — отметил в дневнике Лисянский. Весь остров обрамлен горными отрогами.

Вдали от берега, как бы разрезая гору пополам, протянулась гигантская долина Лонгвуд. На равнине, у самого берега, в зеленой долине у подножия гор и примостился небольшой уютный городок Джемс-Таун. Весь город состоял из единственной улицы с каменными домами, построенными на английский манер, но окрашенными в светлые тона. Жители города составляли в основном чиновники и обслуживающие их люди из Ост-Индской компании. Лисянский — первый русский человек среди них.

С любопытством осматривая город и его окрестности, Лисянский еще не знает, что спустя несколько лет здесь похоронят его знакомого по кругосветному плаванию русского офицера, трагически погибшего на рейде. Минует еще пятнадцать лет — и здесь же в долине между гор найдет свое последнее прибежище Наполеон.